— Во исполнение параграфа 5 второго основного раздела Уложения о нарушениях внутренней дисциплины, пунктов 3.1.8, 5.2.12, 5.2.18, 6.4…

Интересно, они эти шифровки с потолка берут или все-таки осознанно компонуют? Хотя, неважно. Мне бы сейчас понять совсем другое: пачки носков шли в комплекте с другим бельем или прилагались к ботинкам? Как по мне, так второе куда логичнее. И для организации раздачи, и вообще. Но у Консуэлы в одной из её многочисленных книжечек все эти шмотки могут быть рассортированы по абсолютно иным принципам. Значит, будет куча печальных вздохов, россыпь извинений перед товарками по благотворительности и всегдашние разговоры о безответственной молодежи.

— Дополнительно сообщаем, что в настоящее время и до окончания ремонтных работ надзирающие офицеры осуществляют прием в секторе Д-12…

О, хоть что-то полезное. Передвинули в дэшку, и это хорошо. Потому что довольно далеко от тех мест, где мне могут повстречаться мои коллеги. Очень вероятно, что уже почти бывшие.

Да, будет жаль. Сильно. Но может, и к лучшему? Может, наконец-то получится бросить и забыть. В конце концов, ничего неожиданного не произойдет. Похороню надежду, только и всего.

— О чем в ваш адрес было ранее направлено соответствующее уведомление.

Это они про надежду? А, про первый треньк. С этого, вообще-то, и надо было начинать.

— Спасибо за ваше внимание.

Да пожалуйста.

В электронной форме, слава богу, лишнего нет: дата, время, место. Сегодня, конечно же. Единственная радость, что не конкретные, скажем, 14.35 или 15.12, а указан интервал «от и до». Так я успею. Тем более, что вместе с коммом нашлись и вещи. Да, те, которые личные.

Улица встретила меня пугливым весенним солнышком, далеким перезвоном колоколов местной часовни и куда как более различимыми репликами с соседнего крыльца, в исполнении братьев Нуньес.

Погодки-лоботрясы, перебивающиеся случайным заработком и периодически садящиеся на шею своей весьма немолодой матери, зато по части сплетен способные дать фору любой старой сеньоре. Подраться они тоже бывали не прочь, но со мной задираться перестали с тех самых пор, как попал в курсанты. Впрочем, на язык тише не стали. Скорее даже наоборот.

Вот и сейчас, стоило мне шагнуть за порог, старший Нуньес кивнул младшему:

— Слышал новость? Наш блондинчик, наконец-то, за ум взялся. Нашел себе богатого друга, глядишь, съедет скоро. В новую жизнь.

— Чего, уж такого богатого?

— Ты бы его мотик видел! Я б сам отсосал, чтоб на таком прокатиться.

Полли ещё и на мотоцикле сюда приезжал? Ну, супер. Хотя, явление такси тоже вызвало бы нездоровый ажиотаж.

Дальше пошли предположения о том, в каких позах меня уже имели и ещё будут иметь. Заковыристо и вдохновенно. В другое время я бы, наверное, даже постоял и послушал. Но увы, любая фантазия Нуньесов легко и бесповоротно разбивалась о мою нынешнюю реальность. Особенно по части этих самых поз. А уж в том, что меня будут иметь, сомнений и вовсе не возникало.

Заряд злости сбил моё ощущение времени настолько, что к назначенному кабинету я прибыл ещё до начала обеденного перерыва. Собственно, если бы дверь оказалась закрытой, даже не подумал бы стучать и ломиться, хотя торчать в Управлении лишний час не особо хотелось. Особенно в том секторе, куда меня сейчас занесло.

Но дверь была открыта, почти распахнута. И из-за неё доносились голоса. Разнополые.

— Белль, не помнишь, где тот короб с бланками, который утром принесли?

— Не помню.

— А ты не посмотришь…

— Не посмотрю.

— Я его открывал. Вот совершенно точно, открывал. А потом?

— Суп с котом.

— Кстати, о супе! У нас во сколько обед?

Поскольку на момент возникновения этого вполне закономерного вопроса я уже перешагнул порог, в диалоге возник небольшой перерыв, который женская половина дуэта употребила на проведение беглого осмотра нежданного посетителя, после чего злорадно констатировала:

— У тебя обеда сегодня вообще не будет: клиент пришел. Свободная касса — это туда!

Последние слова вместе с небрежным жестом предназначались мне, указывая на место назначения и, собственно, кассира. Простите, надзирающего офицера, который что-то двигал и перебирал ниже горизонта видимости — под своим столом, то есть.

— Э… А… Какой ещё клиент?

Формально, надзирающими они, по всей вероятности, были оба, но если бы мне дали выбирать, к кому обращаться — взлохмаченному и слегка растерянному молодому человеку или язвительной брюнетке, я бы… Развернулся и вышел вон. Потому что воспринимать почти ровесников в качестве управляющего звена мне всегда было трудно. Тем более, того звена, от которого самым прямым образом зависело моё ближайшее будущее.