— Эдхард, как ты мог! Как мог? — горестно вздохнул Фердинанд. — Был бы жив твой отец…

Фразу он так и не закончил… Но принц все равно вряд ли бы ее услышал. Он с ужасом смотрел на свои руки. Красивые, длинные пальцы, крепкие ладони, привыкшие сжимать и рукоять меча, и ножку хрупкого кубка, запястья с темной каемкой загорелой кожи, где солнце касалось жаркими лучами. И эти руки были испачканы чем-то красным, почти черным в рассветных лучах восходящего солнца.

Вспомнить вечер не получалось. Совершенно. Обрывки картинок вчерашнего дня терялись где-то после обеда, когда уставшие после тренировок он, Дик и Сэм шли в купальни, чтобы освежиться. Они галдели и подшучивали друг над другом, предвкушая свободный вечер. Планировали, как его проведут, и были полны сил и энтузиазма. А дальше мысли принца заволакивала черная пелена. После купален казалось, будто он просто провалился в темный глубокий колодец и очнулся только теперь, в своей постели. Как добрался в собственные покои, и что было между этими двумя событиями, оставалось тайной покрытой мраком.

— Что произошло? — наконец выдавил он.

— Эдхард… ты потерял контроль над своим зверем… Потерял и убил… убил невесту Оддирика. Убил леди Элизабет Мак-Кинли…

***

— Так я оказался в темнице, — закончил Эдхард.

Я, подперев подбородок рукой, слушала, открыв рот, словно какую-то сказку. Даже забыла, что вообще-то задавала вопрос о фей-ир, а вовсе не об этом.

— А что было потом? — не удержавшись, потребовала продолжения. — Как ты выбрался?

— Помог старый друг отца. Нирт Асвил, главнокомандующий королевской стражей. Он не верил, что я мог убить Лиз, — объяснил каким-то уж вовсе потухшим голосом.

И я не осмелилась спросить, верил ли в это так же непоколебимо Оддирик, его лучший друг. Прятала глаза, делая вид, что пристально рассматриваю складочку на брюках.

— Он передал ключи и снял блокирующие оборот наручники. А дальше я уже сам, благо королевские казематы знал, как свои пять пальцев. Он же мне и посоветовал искать защиты у фей-ир. Прабабка моя из их народа, но это держалось, естественно, в тайне.

Я заерзала на своем сидении. Совершенно не терпелось узнать всю историю до конца. Но торопить не решалась.

Солнце поднималось все выше и выше над горизонтом. Совсем скоро должен был проснуться Блондин. А мне почему-то совершенно не хотелось делить с ним это утро, рассвет и рассказ, поведанный глубоким завораживающим голосом.

— Как я добирался до границы между Гораром и Нардгейлом, думаю, тебе будет неинтересно, — кинул на меня искоса взгляд. — Скажем так, фей-ир сами меня нашли, стоило только приблизиться к заповедным лесам. Покидая родные места, я не думал, что задержусь так надолго в Нардгейле. Но время в королевстве Рхианнон течет совсем по-другому. Казалось, провел там несколько месяцев, а на самом деле прошло три года.

— И что ты там делал?

Вопросы сыпались из меня, как из рога изобилия. И я была не в силах остановиться. Никогда не думала, что Эдхарду Горарскому пришлось столько пережить. Знала, конечно, что лет этак пять назад в оборотничьем королевстве происходили какие-то беспорядки. Но мне самой в то время всего-навсего тринадцать стукнуло, к тому же любимый отец отправил на воспитание в монастырь. Как-то совершенно было не до того, чтобы следить за жизнью соседней страны.

Эдхард кинул на меня странный взгляд.

— Учился, — медленно произнес, словно задумываясь над каждым словом. — Мне необходимо было преимущество, чтобы победить дядю. В свои девятнадцать понимал, что хоть силен и одарен магией, но против опытного матерого волка мне не выстоять. На поддержку совета тоже рассчитывать не приходилось. За годы моего взросления Фердинанд теми или иными способами успел устранить лояльных к старой власти представителей земель. Некоторых купил, некоторые пострадали от несчастного случая.

Тихонько хмыкнула.

— Случаи, я так поняла, были совершенно не случайны.

Волк дернул ухом.

— Доказательств нет. А без них меня никто бы слушать не стал.

Тихонько вздохнула. Помолчала немного. Волк тоже не спешил с продолжением. Видимо, им полностью завладели воспоминания, и я не хотела ему мешать.

Но любопытство подстегивало и покалывало за грудиной остренькой иголочкой.

— Какой он… этот Энилейн? — таки не смогла утерпеть.

— Он прекрасный! — в голосе Эдхарда послышалось искреннее восхищение. — Красивее, чем ты можешь представить. Он сама энергия в первозданном виде. И Рхианнон потрясающе ею управляет.