– Я ненавидел овертаймы с того самого дня, как начал играть в хоккей. Каким же я был идиотом. Ведь если бы не этот чертов овертайм, ты бы сейчас не носила мою фамилию, – усмехается он и накрывает мои губы сладким поцелуем.

Глава 37

GRANDSON – WELCOME TO PARADISE

Эбигейл

2 месяца спустя

Первые лучи солнца сквозь большое панорамное окно озаряют спальню розоватым светом. Расхаживаю по комнате, собирая разбросанные по полу вещи, и, прыгая на одной ноге, натягиваю джинсы. Затем направляюсь в ванную, где беру косметичку, и возвращаюсь в спальню, чтобы положить ее в свой большой розовый чемодан, стоящий у двери. Сбрасываю футболку Рида, которую давным-давно приватизировала для сна, а затем надеваю короткий белый топ на бретелях. Еще раз перечисляю в голове, все ли необходимое собрала для поездки, а затем, спокойно выдохнув, поворачиваюсь к Риду.

– Рид, такими темпами мы опоздаем на рейс! – кричу я на своего мужа, разлегшегося посреди кровати, и кидаю в него подушкой. – Ну серьезно, ты вставать собираешься?

Рид ловит пушистую подушку в форме единорога, которую мне подарила Лизи, и начинает смеяться:

– И тебе счастливого Рождества, малышка. Как насчет праздничного секса? Или ты приготовила мне другой подарок?

Резко останавливаюсь и стискиваю зубы. Каруселька с лошадками быстро крутится у меня в голове, попутно подкидывая мне идеи убийства этого красивого кретина. На его соблазнительных губах – до ужаса раздражающая меня ухмылка, и мне хочется запульнуть в него чем-то более существенным, но я лишь хватаю его спортивные штаны, висящие на стуле, и кидаю их в него.

– Я уже четыре месяца дарю тебе свое тело. И терпение. Силы. Время. И нервы. Тебе что, этого мало?!

Рид поднимается с постели и вскидывает руки ладонями вверх. Мои крики по какой-то неведомой мне причине доставляют ему удовольствие, как иначе объяснить эту его глупую улыбку, я не знаю. Он совершенно обнажен, и мне приходится отвести взгляд, чтобы не пялиться на его фантастическое тело. Хотя это никак не помогает. Я и с закрытыми глазами запросто могу представить все эти идеальные кубики на его скульптурном прессе, v-образные мышцы, по которым так хочется прямо сейчас провести языком, чтобы спуститься ниже и обхватить губами… Ну уж нет! Я должна взять себя в руки!

Господи боже, ну как так вышло, что самый сексуальный мужик на всем белом свете находится сейчас со мной в одной комнате, а мне нельзя наброситься на него?

А так хочется.

Из-за бушующих гормонов.

Но он об этом пока не знает. И если продолжит в том же духе, то и не узнает, потому что я его придушу.

– Шевелись! Это же ты затеял всю эту чертовщину с Маврикием!

Да, мы летим на Маврикий. В утро Рождества! Ну кто в здравом уме решит провести рождественское утро в самолете?

Никто. Кроме двух умалишенных, которых вы видите перед собой.

В свою защиту скажу – на что только не пойдешь ради этого обворожительного красавчика. А Риду, видимо, шайба в голову прилетела. И не раз.

– Эбби, это единственная свободная неделя в ближайшие месяцы, – оправдывает свою глупость Рид, натягивая спортивные штаны, которыми я в него кинула. – Ты же сама хотела, чтобы мы устроили медовый месяц.

Зря он это сказал.

– Ах, значит, это я хотела? А тебе, мать твою, наплевать на этот медовый месяц, получается?

С его губ наконец-таки пропадает эта гребаная сексуальная улыбочка, и Рид начинает хмуриться.

– Мне вообще плевать на этот чертов Маврикий с его песчаным пляжем! Как-нибудь переживу, если не увижу ипподром Марсово поле! – кричу я, размахивая руками, даже не дав ему ответить. – Не такой уж я и любитель скачек! А цитадель Порт-Луи мне не сдалась и подавно. Ну что я там не видела? Цветные земли Шамарель в виде красочных дюн? Да кому они нужны!

Ну какого черта Рид все это затеял?

Бесит.

И вообще бесит, что мы живем в Лос-Анджелесе.

– Я хочу снежное Рождество! – продолжаю орать. – Хочу кататься с ледяных горок на заднице, валяться в сугробах, лепить снеговиков и ловить ртом снежинки!

Хочется плакать.

Лечь, свернуться калачиком и рыдать.

– Хорошо, давай полетим куда-нибудь, где есть снег, – тихо произносит Рид. – Или можем вообще никуда не лететь и просто остаться дома. Малышка, почему ты раньше не сказала мне об этом?

Он подходит ко мне ближе, и я вижу тревогу в его красивых голубых глазах. Каждый раз, когда смотрю в эти глаза, тону. Тону в бесконечном и необъятном океане безмятежного счастья.

– Эбби, что происходит? – Рид обхватывает ладонями мое лицо, нежно поглаживая подушечками пальцев.

От его прикосновения по всему телу проносятся мурашки. Начинаю задыхаться от любви, от ощущения защищенности, от чувства неземного умиротворения. Сердце стучит так сильно, что вот-вот вызовет еще одно Нортриджское землетрясение[48].

Я хотела рассказать ему о беременности, когда мы окажемся в нашем номере для молодоженов на берегу Индийского океана. Чтобы ему некуда было от меня бежать. Но теперь я все испортила.