Как бы я ни хотела поделиться тем, что я делаю с Данте, я собиралась сообщить ему об этом уже после того, как пять воронов станут единым целым. И когда я приближусь к тому, чтобы исполнить первую часть пророчества.

«Зачем ты показался?»

«Потому что я не терплю, когда мужчины нападают на женщин».

«Данте бы вмешался».

Я разминаю шею, всё ещё помня руку Таво, которая прилипла к моей коже, точно паутина.

«В итоге».

Морргот ведёт себя достаточно вежливо и не перечит мне. А может быть он со мной согласен? Это уже что-то. Либо он отвлёкся и не читает мои мысли.

Габриэль пытается успокоить свою суетливую лошадь.

— Как ей удалось… Она наполовину фейри, а фейри не могут…

— Посмотри на её чёртовы глаза.

Данте всё ещё качает головой, не сводя глаз с Таво, который медленно вынимает себя из впадины, которую оставило во мху его тело.

— Посмотри на них, мать твою! Ты видел у кого-нибудь фиолетовые глаза?

Габриэль хмурится.

— У Фэллон.

— У кого. Ещё? — резко спрашивает Данте.

Глаза Габриэля раскрываются так широко, что теперь его серебристые радужки полностью окружены белками.

— У жителей Шаббе.

— Разве у этих дикарок не розовые глазищи?

Таво уже сидит, потирая одной рукой лоб, а другой стряхивая с белого кителя комья земли.

— Только у чистокровных, — отвечает Данте.

— Но как же защита? — восклицает Габриэль.

— По идее, её невозможно преодолеть. Так считает Марко, — бормочет Данте.

«Наверное, будет лучше, если они поверят в то, что я из Шаббе?»

Чёрный дым окутывает мои плечи, он такой прохладный и гладкий, словно туман, и почему-то похож на перья.

— Фэллон не причинят вреда, корво.

Данте переходит на рык, когда произносит по люсински слово «ворон», точно это какое-то оскорбление.

«Так на какие условия вы с Данте согласились, Морргот?»

«У меня есть кое-что, что хочет заполучить твой драгоценный принц».

Я настолько мелочная, что даже думаю, что это я, но я не настолько глупа, чтобы поверить в то, что Данте согласился сотрудничать с Моррготом только из-за меня.

«Что такое у тебя есть?»

Он отвечает не сразу, но когда делает это, то произносит свои слова с толстым налётом едкости.

«Я могу посадить его на трон».

— Бо здесь!

Гастон кидается в сторону Таво.

Несмотря на то, что следы от тела Морргота не исчезают совсем, они истончаются. И я понимаю почему, когда что-то падает к ногам Данте.

Обезглавленный попугай.

При виде ещё одного мёртвого тела я сглатываю.

Не то, чтобы я собиралась по нему скучать, но всё же…

Принц подаётся назад одновременно с резвой кобылой Габриэля. Эльф резко вздыхает, после чего его начинает тошнить аккурат на лицо Таво.

Рыжий фейри наотмашь ударяет маленького крылатого человечка и вырубает его. А затем он смотрит на то, как жизнь покидает тело птицы, вероятно, представляя себя лежащим на его месте.

— На какие условия ты согласился?

Подняв глаза, которые блестят от ужаса и гнева, он смотрит на меня и на дым, который обвился вокруг моей голой шеи, защищая меня.

Я хочу сказать Моррготу, что он и так уже заставил одного слишком уверенного в себе фейри подчиниться ему. И что меня вовсе не надо защищать. Но пока я не услышу, как Данте поклянется в том, что будет вести себя хорошо, я готова оставаться под защитой Морргота.

Мой крылатый страж фыркает.

«Что?»

«Ничего, Behach 'Ean. Ничего».

«Лжец», — шепчу я.

Наши с ним отношения может и не были простыми в самом начале, но мне кажется, что сейчас Морргот и я хорошо друг к другу относимся. Это не совсем дружба, но совершенно точно товарищество.

Таво оглядывает меня, рвота эльфа стекает с его подёргивающейся челюсти на жёсткий воротник его униформы.

— Какие. Условия? — повторяет Таво, так как Данте всё ещё не удостоил его ответом.

Данте пристально изучает тень, которая обволокла меня.