– Какое странное выражение, – сказал человек господина Моргрейва. – Я не понимаю его. Почему бы нам не узнать имя прямо сейчас?

Господин главный редактор кивнул и направился к своему столу. Перещелкнул рычажок в столешнице и склонился к переговорному рожку:

– Внимание! Внимание! Сплетники, всем внимание! Сейчас мы узнаем имя!

Даже из кабинета было слышно, как редакция затихла. Трилби переглянулся с Хатчинсом и Уиггинсом. Репортеры замерли в ожидании.

Шеф подошел к большой овальной двери, к которой вела толстая проклепанная труба. Повернув штурвальное колесо, он открыл дверь и в следующий же миг отскочил на пару шагов назад с невиданной для его комплекции прытью.

И вовремя! Если бы он остался стоять на месте, его непременно завалило бы вывалившейся из-за двери горой писем.

– Их еще больше, чем в прошлом году! – восторженно воскликнул Хатчинс.

Это была правда. Прилегавшая к кабинету господина редактора комнатка была до самого потолка заполнена письмами. Там были сотни, тысячи конвертов: дорогих, с дирижабельными марками, и простеньких, совсем без марок.

– Радует, что так много людей в Тремпл-Толл поддерживают Новогоднюю традицию поздравлений, – довольно хмыкнул господин редактор. – Вы счастливы? – он повернулся к человеку господина Моргрейва.

Выражение лица человека Моргрейва говорило о том, что он в одном шаге от потери чувств от восторга. В одном шаге, где этот шаг – перестать быть безразличным человеком и бездушным исполнителем воли своего хозяина.

– Можно побыстрее? – проскрипел он. – Мне еще нужно вернуться в Сонн и сообщить господину Моргрейву имя.

Шеф кивнул: он знал, что Моргрейв не читает письма и всегда ждет личного доклада от своего человека. В первый раз, около десяти лет назад, его это удивило, но сейчас он лишь пожал плечами, после чего склонился к выпавшим из комнаты письмам и, засунув руку в кучу поглубже, выбрал одно.

Господин редактор подошел к переговорному рожку.

– Сплетники! У нас есть имя!

Шеф набрал в легкие побольше воздуха и торжественно проговорил:

– В этом году на шикарный Новогодний ужин в особняке нашего благодетеля, господина Моргрейва, приглашается… Тилли Беррике из квартала Странные Окна.

Печатный зал, бандерольная и линотипная взорвались аплодисментами. Зазвучали поздравления для Тилли Беррике.

– Тише-тише! – шеф призвал редакцию к порядку. – Нам нужно прочитать поздравление!

Он открыл конверт и, дождавшись, когда страсти улягутся, прочитал:

– «Я хачу пасдравить с Новым годом маму, папу и сваего песика Быдля и всех добрых людей Тримплтол. Тилли Беррике, семь лет». Что ж, у нас есть поздравление для Праздничной передовицы. Мистер Бойд, перепечатайте с сохранением грамматики и пунктуации. Здесь… гм… пять ошибок, но мы не правим праздничные поздравления. В номер! В номер!

Господин редактор передал письмо Уиггинсу, и тот опрометью бросился к выходу из кабинета. Шеф снял пальто и цилиндр и повесил их на вешалку.

– Господа. – Человек Моргрейва кивнул и без лишних слов покинул кабинет. Но неприятное ощущение от его присутствия никуда не делось.

– Какая хорошая традиция, – сказал шеф, опускаясь в свое кресло и оглядывая стол в поисках портсигара. – Остается надеяться, что господин Моргрейв хоть чуточку более душевный, чем его помощник.

Бенни Трилби и Хатчинс, не сговариваясь, кивнули.

Традиция Праздничной передовицы принесла в угрюмый и хмурый Тремпл-Толл немного добра и надежды. Поздравление на главной странице «Сплетни»! Об этом мечтали все в Саквояжном районе: от мальчишки – чистильщика обуви до грубияна-констебля. Ведь к нему прилагался настоящий праздничный ужин! И не где-нибудь, а в благополучном районе Сонн, в особняке богача!

Нужно было только написать поздравление в письме, а указанное письмо отправить в редакцию до полудня в канун Нового года. И тогда судьба, или, вернее, рука господина редактора выберет счастливчика…

– Возвращаемся к работе, господа, – сказал шеф.

Трилби и Хатчинс направились к двери.

– И Бенни, придумай уже злодейское прозвище для Зои Гримм!

– Да, сэр!

Репортеры удалились, а господин редактор поджег сигару и затянулся. Откинулся на спинку кресла – дело сделано, нужное письмо попало к адресату – самое время вздремнуть…

Мог ли он знать, что вскоре ему станет не до сна, поскольку в этот самый момент некая беспрозвищная злодейка готовила очередную подлость. Все это время, пользуясь стоявшей в редакции суматохой, она сидела в печатном зале и с удовольствием уплетала краденный шоколад.

Когда стало известно имя счастливицы, Зои Гримм с широкой улыбкой и коварством во взгляде поднялась со стула Бенни Трилби и двинулась к выходу из печатного зала. Она не была бы собой, если бы не оставила «поздравление» этим нелепым газетчикам. Подумать только: они до сих пор не придумали ей прозвище!