– Скажите, пожалуйста, не попадалась ли вам в пути женщина с двумя детьми?
– спросил он.
– Звать ее Лидия Николаевна... С нею должны быть девочка и мальчик...

– Тысячи матерей с детьми едут и бредут по степи, - сказал Панкрат, разве запомнишь всех...

Лещинский полез в карман гимнастерки, достал пачку фотографий, вытащил одну из них, протянул Панкрату. На ней были изображены он с сыном и дочкой. Сняты они были в Пятигорске, прошлым летом, где-то в парке... Он сидел на скамейке, слева от него стояла дочь Леночка, справа - сын Валерий. Дети были в белых костюмчиках и панамках...

– Нет, не встречали, - сказал Панкрат.

Фотография пошла по рукам.

– Какой вы здесь глазастый!
– сказала Серафима.

– И красивенький!
– сказала Авдотья, глядя на усталое, обросшее лицо Лещинского.

– Тысячи, десятки тысяч идут...
– задумчиво сказал Панкрат.

– Моих все не видать!
– Спрятав фотографию, Лещинский порывисто встал.

– Придут, не горюйте, - успокоил его Панкрат.
– Мы пришли, и они придут. Добрые люди помогут.

– Придут ли?..
– Лещинский вытащил из печурки головешку, прикурил и вышел из палатки.

Если бы колонна "кавказской экспедиции", с которой он недавно пробирался по калмыцкой степи, продвинулась еще совсем немного за Кизляр, тогда бы Оскар наверняка встретился со своей семьей. Она ехала в обозе беженцев, в телеге, запряженной двумя быками. Но этого не случилось: экспедиция в Кизляре повернула обратно в Астрахань...

Немного погодя из палатки вышли Панкрат и Василий.

– Чем же вам помочь, отец?
– спросил Василий.

– Не беспокойся, сынок, все уладится. Прежде всего мы сходим на кладбище... А там будет видно. Что делать - время такое. Всем тяжело...

Не прошло и получаса после ухода семьи Панкрата, как невдалеке от полыньи показались знакомые сани. В них сидели Киров и Атарбеков. Старшина бросился в палатку и занялся приготовлением обеда. Качальщики стали пилить дрова, а Костя Большой и Костя Маленький быстро вытащили из лунок свои блесны.

– Ну, как живете, дачники?
– шутливо спросил Киров.

– Замечательно, лучше и представить трудно.
– Лещинский подошел к саням.
– Тут можно умереть от тоски и скуки!

– Дымок из печурки... Звон пилы... Рыбаки у лунок... Нет, так машину мы не найдем!
– Киров вылез из саней и направился к палатке.

– А мы дважды уже сегодня спускались на грунт, - подал свой зычный голос Костя Большой.

– Ну и как?

– Без толку, товарищ Киров. Ничего там нет!

– Мы все обшарили, - вмешался Костя Маленький.

– А я, Сергей Миронович, думаю, что машину все же унесло течением, сказал Василий.
– Другого ничего не могло случиться!

Костя Большой махнул рукой и отвернулся.

– Течением?
– спросил Киров.
– Но машина ведь тяжелая, с грузом.

– А у него, Мироныч, сегодня праздник, - сказал Лещинский, положив руку Василию на плечо.
– Пришли мать, отец, брат...

– Такая радость, и вы молчите?
– Киров протянул Василию руки, и тот крепко их пожал.
– Значит, жив-здоров Панкрат?

– Жив-здоров, Сергей Миронович. И мать здорова. Только вот с братцем... беда у него с ногами.

Киров посмотрел на пригорюнившегося Оскара, потрепал его по плечу.

– Все приходят, и твои придут, - участливо сказал он.
– Не сегодня, так завтра придут. А сейчас поезжай домой, отдохни, Георг за тебя подежурит.

– Я подожду вас, - сказал Лещинский и вслед за Кировым и Атарбековым вошел в палатку.

Там втроем они о чем-то долго и горячо говорили со старшиной. Василий их разговора не слышал, но последняя реплика Сергея Мироновича донеслась до него очень даже четко: "Машину с грузом надо найти во что бы то ни стало! На поиски следует пригласить других водолазов".

Из палатки вышел Атарбеков.

– Георгий Александрович, можно с вами поговорить?
– Василий отвел его в сторону.
– Скажите, Георгий Александрович, чем так встревожен Киров? Что-нибудь случилось? Может быть, я чем-нибудь могу помочь?

– Вряд ли, - задумчиво ответил Атарбеков.
– Секретов, конечно, у нас нет, Василий. Но нам просто чертовски не везет!

– Но все же!..

– Конечно, у нас нет никаких оснований не доверять водолазам. Но бог их знает... Это раз! Во-вторых, мы должны как можно скорей найти деньги. Они нам очень сейчас нужны для зафронтовой работы. И, в-третьих, вся эта история - надо учесть обстановку в городе!
– уж очень неприятна. Куда ни придешь, всюду тебя встречают с улыбочкой. Сказать что-нибудь а глаза боятся, а за глаза - болтают всякую чепуху. Распустили сплетню, будто бы мы похитили эти пять миллионов, а концы, понимаешь ли, вместе с машиной в воду!