«Нет опасности - не воюй», - прочитала я вслух, сама не веря тому, что происходит.

– Верно.
– Ардашир одобрительно кивнул.
– Вижу, тебя обучали верхнему языку.

«А что - есть еще и нижний?» - мелькнула догадка.

Озвучивать ее я не стала. Лучше дракончика потом расспрошу. Не стоит наводить истинного на мысль, что с головой у меня совсем беда: еще объявит недееспособной. Ой, то есть, недееспособным.

– Много у меня времени?
– уточнила у генерала.

– Торопить не буду, - пообещал тот.
– Но учту, как быстро ты справишься.

Снова испытание! Ну, Мартелла, не подведи! Надеюсь, вместе с твоим телом мне достались не только нерешенные проблемы, но и мышечная память…

Тель продолжал прижиматься головой к моему виску.

Ардашир отошел, взял с ближайшей полки еще один фолиант, уселся в кресло и погрузился в изучение записей.

Я обмакнула кончик кисточки в тушь и, повинуясь интуиции, нарисовала в верхнем правом углу васи первую точку.

Точка получилась красивой: ровный кружок с четкими краями. Правда, долго любоваться черным кругом не-Малевича я не могла - время поджимало. Снова взглянула на первый иероглиф. Так. Для начала стоит прикинуть, из чего он состоит. Три вертикальных линии, расположенных параллельно. Правда, левая слегка изгибается в сторону нижним кончиком. Сверху, пересекая эти три линии, одна горизонтальная черточка. Похоже на стилизованную заглавную букву Т, написанную прописью.

Я снова обмакнула кисточку в тушь, провела первую вертикальную линию, и даже сумела изогнуть ее влево. Хорошо, что растерла мышцы после отжимания, а то много бы сейчас нарисовала, с дрожащими-то руками. Следующие две черточки вышли такими же ровными, правильной толщины. Прежде, чем рисовать горизонтальную линию, я подула на бумагу, убедилась, что тушь подсохла, и только потом продолжила наносить краску на лист. Не хватало еще размазать рисунок!

Наконец, основа иероглифа была готова. Теперь мне предстояло заполнить ее мелкими деталями. Откуда-то пришла уверенность, что я все делаю правильно. Рука с кисточкой двигалась уверенно и плавно. Дополнительные значки ложились на рисунок один за другим. Мало того! Я понимала, какой смысл добавляет иероглифу каждый из этих значков! Похоже, магическая помощь дракончика и память тела удачно сложились, переплелись и теперь помогали выполнить задание.

Работа увлекла меня. Я даже высунула и прикусила кончик языка от усердия. Правда, время от времени немного отвлекалась, потому что чувствовала на себе пристальный взгляд хозяина дома. Поднимала глаза и встречалась с горящим оранжевым взором: отворачиваться и делать вид, что не смотрит в мою сторону, Ардашир не считал нужным. В общем-то, правильно. Он же не мальчишка-школьник, тайком подглядывающий за понравившейся ему девчонкой!

– Первый иероглиф начертан, - зачем-то похвалилась я.

Его превосходительство кивнул. Взглянул на часы, которые обнаружились в простенке между двумя окнами.

– Довольно быстро справился, Мартель. Продолжай.

Одобрительный и благожелательный тон Ардашира вдохновил и подстегнул меня. Я с энтузиазмом перешла ко второму иероглифу. Снова прикинула его строение, выделила и начертала самые крупные элементы основы. Взялась заполнять образовавшуюся решетку мелкими деталями.

В это время за окнами послышались шаги и голоса.

– Пиши. Я скоро.
– Ардашир отложил фолиант и вышел в открытое окно.

Окна в библиотеке были тоже больше похожи на двери - начинались от пола и заканчивались почти под самым потолком.

Невольно я начала прислушиваться к разговорам, доносящимся с улицы.

– Такое несчастье, ах, такое несчастье!
– восклицал там писклявый женский голос.
– Ох, ваше превосходительство! Мы вас потревожили? Простите, простите!

– Что за несчастье?
– а это генерал. Даже издалека слышно, как он строг и суров. Говорит так холодно и сдержанно.

– Я вот делесу Керушу уже рассказала!
– продолжала пищать женщина.
– У соседей ваших, тех, что за озером, дочка погибла. Говорят, несчастный случай, да только я не верю. Самоубилась она, чтобы замуж за старика не отдали!

– Дочка?
– Это снова генерал. Любопытства в его тоне не прибавилось. Тон еще холоднее стал.
– Не слышал, чтобы у соседей девица на выданье подросла.

– Так они ее всего раз из поместья-то и вывозили, на бал в Шельхард. Там бедняжка Марти ни одному экти не глянулась, вот и решили ее родители вдовому делесу отдать за хороший выкуп.

Это что же - обо мне, что ли, говорят?

Ай! Моя рука дрогнула. С кисточки на светлую столешницу сорвалась капля туши. Я тут же взялась промокать ее рукавом. Больше-то нечем было.

Тель тоже услышал разговор. Вспорхнул с моего плеча, заметался по библиотеке, едва не задевая крылышками расставленные на полках сувениры и статуэтки, рассмотреть которые я пока не успела.

– Тель! Сядь и посиди тихо! Дай послушать, чего еще скажут!
– шикнула я на глупого птеродактиля.

– Он поймет! Как есть, поймет!
– на лету прочирикал Тель.
– Все пропало!

– Вот если ты сейчас себя выдашь, тогда точно все пропало!
– разозлилась я, вскочила, скинула куртку и резко развернула ее прямо перед мордой пролетающего мимо дракончика.