– Лысый хвост!
– изумился Ардашир.
– Тебя вовсе магической силой пользоваться не учили?

Я развела руками - мол, как-то так. Тель на моем плече неуверенно переступил с лапы на лапу, но благоразумно промолчал.

– Так. Объясняю, - смирившись с неизбежным, приступил к обучению меня, неумехи, бравый генерал.
– Берешь палочку, начинаешь водить ею по спинке своего дракончика. Чем сильнее твой дракончик, и чем быстрее водишь - тем скорее зарядится палочка.

– А шептать что-нибудь при этом нужно? Какое-нибудь магическое заклятие?
– на всякий случай уточнила я.

Еще из школьных уроков физики я помнила, что эбонитовая палочка электризуется, если потереть ее о мех. Но у дракончика не мех, а чешуя, да и палочки мне Ардашир протягивал не эбонитовые, а деревянные.

– Не нужно.

– Это любой прутик так зарядить можно?
– Я забрала из рук мужчины колчан с десятком гладко ошкуренных палочек. Прицепила его к поясу - простенькому, плетеному, что нашелся среди вещей Мартеллы.

– Для накопления магической силы годится только древесина драконьего дерева. Считается, что оно выросло из когтей Перводраконицы, - просветил генерал.
– Пока будем лететь, пару-тройку палочек зарядить сумеешь точно.

Вот по поводу полета у меня тоже вопросы были. Я даже, помнится, пыталась что-то по этому поводу выяснить, но генерал меня тогда отбрил. Ладно, теперь все на практике узнаю.

– Будет исполнено!
– козырнула я.
– К вылету - готов!

Ардашир вдруг приблизился. Снова прихватил мой подбородок двумя пальцами. Заглянул в глаза - близко-близко:

– Вот потому я адъютанта раньше и не брал, что не мог себе представить, что кто-то из тех юнцов у меня на спине сидеть будет. Но тебе, Мартель, я готов доверить спину и подставить крылья.

– Э… Кхм… благодарю за доверие… - опешила я.

Слова Ардашира были слишком похожи на признание. Не в любви, конечно, но в чем-то, что сам генерал, похоже, считал своей слабостью.

Ардашир вздохнул - протяжно, трудно и хрипло. Покачал головой в ответ на свои мысли, прочесть которые по его лицу было невозможно. Отошел, без всяких впечатляющих эффектов обратился драконом. Лег на брюхо и подставил мне крыло, намекая, что я должна взобраться на шипастый хребет.

Я не решилась топтаться по этим чудесным крыльям ботинками. Разулась. Босиком пробежалась по краю крыла - там, где под плотной чешуйчатой шкурой ощущались прочные кости и бугрились мышцы.

Оказавшись на спине дракона, обнаружила, что два острых выроста, торчащих вверх, вдруг развернулись и раздвинулись, образовав что-то вроде седла. Я уселась между ними, снова обулась. Тель пристроился в седле впереди меня, прикрыл крыльями мои колени.

Ардашир, дождавшись, когда мы закончим возиться, поднялся, разбежался и взлетел. Я уцепилась за торчащий перед носом вырост и стала смотреть вниз, на удаляющуюся землю. Там поблескивало капелькой ртути заповедное озеро, цвели розовыми кисточками астрагалы. А за оградой генеральского поместья серой безжизненной проплешиной смотрело тоскливо в небо разоренное поместье родителей Мартеллы. Родовое гнездо, убившее одного из своих птенцов.

Тьфу, ну и мысли в голову лезут!

Чтобы отвлечься от них, я вытащила из колчана сразу две палочки и начала водить ими по спинке Теля. Тот пару раз дернул хвостом, лапками, и застрекотал. Ага! Значит, ему такой массаж доставляет удовольствие! Ну, хоть кому-то хорошо. А вот у меня, боюсь, руки к ночи отвалятся. Им сегодня и так двадцать пять отжиманий досталось. Но зарядить палочки - необходимо! Не ходить же Ардаширу голышом, когда долетим и приземлимся!

Полет на драконе сильно отличался от путешествия на авиалайнере. Это земные самолеты врубают двигатель и летят прямо, игнорируя воздушные потоки, а их пассажиры сидят себе в герметичном салоне, защищенные от ветра и холода, спят, читают, едят-выпивают.

Драконы наверняка быстро уставали бы, если бы двигались против ветра. Поэтому черный дракон, на спине которого я сидела, двигался неровно. То поднимался почти до облаков, то спускался чуть не до земли, время от времени отклонялся в сторону, потом снова возвращался к взятому курсу. Все ради того, чтобы поймать поток, несущийся в нужном направлении.

Задремать или даже расслабиться при таких условиях было невозможно: приходилось все время держаться хотя бы одной рукой за выступающий гребень. Другой рукой я продолжала почесывать спинку Теля двумя палочками. Правда, время от времени приходилось прерывать это занятие, чтобы стереть со щек выбитые ветром слезы.

– Тель, вот скажи, разве делесы не додумались защищать чем-нибудь глаза во время полета на драконе?
– в очередной раз утирая бегущие по скулам соленые капли, поинтересовалась я.