Стихотворения
вернуться

Державин Гавриил Романович
Шрифт:

РАЗВАЛИНЫ {*}

Вот здесь, на острове Киприды, Великолепный храм стоял: Столпы, подзоры, пирамиды И купол золотом сиял. Вот здесь, дубами осененна, Резная дверь в него была, Зеленым свесом покровенна, Вовнутрь святилища вела. Вот здесь хранилися кумиры, Дымились жертвой алтари, Сбирались на молитву миры И били ей челом цари. Вот тут была уединенной Поутру каждый день с зарей, Писала, как владеть вселенной И как сердца пленить людей. Тут поставлялася трапеза, Круг юных дев и сонм жрецов; Богатство разливалось Креза, Сребро и злато средь столов. Тут арфы звучные гремели И повторял их хор певцов; Особо тут сирены пели И гласов сладостью, стихов Сердца и ум обворожали. Тут нектар из сосудов бил, Курильницы благоухали, Зной летний провевал зефир, А тут крылатые служили Полки прекрасных метких слуг И от богининой носили Руки амброзию вокруг. Она, тут сидя, обращалась И всех к себе влекла сердца; Восставши, тихо покланялась, Блистая щедростью лица. Здесь в полдень уходила в гроты, Покоилась прохлад в тени; А тут амуры и эроты Уединялись с ней одни; Тут был Эдем ее прелестный Наполнен меж купин цветов, Здесь тек под синий свод небесный В купальню скрытый шум ручьев; Здесь был театр, а тут качели, Тут азиатских домик нег; Тут на Парнасе музы пели, Тут звери жили для утех. Здесь в разны игры забавлялась, А тут прекрасных нимф с полком Под вечер красный собиралась В прогулку с легким посошком; Ходила по лугам, долинам, По мягкой мураве близ вод, По желтым среди роз тропинам; А тут, затея хоровод, Велела нимфам, купидонам Играть, плясать между собой По слышимым приятным тонам Вдали музыки роговой. Они, кружась, резвясь, летали, Шумели, говорили вздор; В зерцале вод себя казали, Всем тешили богинин взор. А тут, оставя хороводы, Верхом скакали на коньках; Иль в лодках, рассекая воды, В жемчужных плавали струях. Киприда тут средь мирт сидела, Смеялась, глядя на детей, На восклицающих смотрела Поднявших крылья лебедей; Иль на станицу сребробоких Ей милых сизых голубков; Или на пестрых, краснооких Ходящих рыб среди прудов; Иль на собачек, ей любимых, Хвосты несущих вверх кольцом, Друг другом с лаяньем гонимых, Мелькающих между леском. А здесь, исполнясь важна вида, На памятник своих побед Она смотрела: на Алкида, Как гидру палицей он бьет; Как прочие ее герои По манию ее очес В ужасные вступали бои И тьмы поделали чудес; Приступом грады тверды брали, Сжигали флоты средь морей, Престолы, царствы покоряли И в плен водили к ней царей. Здесь в внутренни она чертоги По лестнице отлогой шла, Куда гостить ходили боги И где она всегда стрегла Тот пояс, в небе ей истканный, На коем меж харит с ней жил Тот хитрый гений, изваянный, Который счастье ей дарил, Во всех ее делах успехи, Трофеи мира и войны, Здоровье, радости и смехи И легкие приятны сны. В сем тереме, Олимпу равном, Из яшм прозрачных, перлов гнезд, Художеством различным славном, Горели ночью тучи звезд, Красу богини умножали; И так средь сих блаженных мест Ее как солнце представляли. Но здесь ее уж ныне нет, Померк красот волшебных свет, Всё тьмой покрылось, запустело; Всё в прах упало, помертвело; От ужаса вся стынет кровь, — Лишь плачет сирая любовь. 1797

ЖЕЛАНИЕ {*}

К богам земным сближаться Ничуть я не ищу, И больше возвышаться Никак я не хощу. Души моей покою Желаю только я: Лишь будь всегда со мною Ты, Дашенька моя! 1797

ЛЮСИ {*}

О ты, Люсинька любезна! Не беги меня, мой свет, Что млада ты и прелестна, А я дурен, стар и сед. Взглянь на розы и лилеи, Лель из них венки плетет. Вкруг твоей приятен шеи Розовый и белый цвет. 1797

РОЖДЕНИЕ КРАСОТЫ {*}

Сотвори Зевес вселенну, Звал богов всех на обед. Вкруг нектара чашу пенну Разносил им Ганимед; Мед, амброзия блистала В их устах, по лицам огнь, Благовоний мгла летала, И Олимп был света полн; Раздавались песен хоры, И звучал весельем пир; Но незапно как-то взоры Опустил Зевес на мир; И, увидя царствы, грады, Что погибли от боев, Что богини мещут взгляды На беднейших пастухов, Распалился столько гневом, Что, курчавой головой Покачав, шатнул всем небом, Адом, морем и землей. Вмиг сокрылся блеск лазуря: Тьма с бровей, огонь с очес, Вихорь с риз его, и буря Восшумела от небес; Разразились всюду громы, Мрак во пламени горел, Яры волны будто холмы, Понт стремился и ревел; В растворенны бездн утробы Тартар искры извергал; В тучи Феб, как в черны гробы, Погруженный трепетал; И средь страшной сей тревоги Коль еще бы грянул гром, — Мир, Олимп, богов чертоги Повернулись бы вверх дном. Но Зевес вдруг умилился, Стало, знать, красавиц жаль; А как с ними не смирился, Новую тотчас создал: Ввил в власы пески златые, Пламя — в щеки и уста, Небо — в очи голубые, Пену — в грудь, и Красота Вмиг из волн морских родилась. А взглянула лишь она, Тотчас буря укротилась И настала тишина. Сизы, юные дельфины, Облелея табуном, На свои ее взяв спины, Мчали по пучине волн. Белы голуби станицей, Где откуда ни взялись, Под жемчужной колесницей С ней на воздух поднялись; И, летя под облаками, Вознесли на звездный холм; Зевс объял ее лучами С улыбнувшимся лицом. Боги молча удивлялись, На красу разинув рот, И согласно в том признались: Мир и брани — от красот. 1797

К ЖЕНЩИНАМ {*}

Зевес быкам дал роги, Копыты лошадям, Проворны зайцам ноги, Зубасты зевы львам, Способность плавать рыбам, Парение орлам, Бесстрашный дух мужчинам, — Но что ж он дал женам? Чем всё то заменит? Красой их наделяет: Огонь и меч, и щит Красавица сражает. 1797

СОЛОВЕЙ ВО СНЕ {*}

Я на холме спал высоком, Слышал глас твой, соловей, Даже в самом сне глубоком Внятен был душе моей: То звучал, то отдавался, То стенал, то усмехался В слухе издалече он; И в объятиях Калисты Песни, вздохи, клики, свисты Услаждали сладкий сон. Если по моей кончине, В скучном, бесконечном сне, Ах! не будут так, как ныне, Эти песни слышны мне; И веселья, и забавы, Плясок, ликов, звуков славы Не услышу больше я, — Стану ж жизнью наслаждаться, Чаще с милой целоваться, Слушать песни соловья. 1797

ГОРЮЧИЙ КЛЮЧ {*}

Под свесом шумных тополевых Кустов, в тени, Кипридин сын Покоился у вод перловых, Биюших с гор, и факел с ним Лежал в траве, чуть-чуть куряся. Пришли тут нимфы и, дивяся, «Что нам! — сказали, — как с ним быть? Дай в воду, в воду потопить! А с ним и огнь, чем все сгорают!» И вот! — кипит ключ пеной весь; С купающихся нимф стекают Горящие струи поднесь. 1797

ВЕНЕРИН СУД {*}

На розе опочила В листах пчела сидя, Вдруг в пальчик уязвила Венерино дитя. Вскричал, вспорхнул крылами И к матери бежит; Облившися слезами, «Пропал, умру! — кричит, — Ужален небольшою Крылатой я змеей, Которая пчелою Зовется у людей». Богиня отвечала: «Суди ж: коль так пчелы Тебя терзает жало, Что ж твой удар стрелы?» 1797

О УДОВОЛЬСТВИИ {*}

Прочь буйна чернь, непросвещенна И презираемая мной! Прострись вкруг тишина священна! Пленил меня восторг святой! Высоку песнь и дерзновенну, Неслыханну и не внушенну, Я слабым смертным днесь пою: Всяк преклони главу свою. Сидят на тронах возвышенны Над всей вселенною цари, Ужасной стражей окруженны, Подъемля скиптры, судят при. Но бог есть вышний и над ними; Блистая молньями своими, Он сверг Гигантов с горних мест И перстом водит хоры звезд. Пусть занял юными древами Тот область целую под сад; Тот горд породою, чинами; Пред тем полки рабов стоят; А сей звучит трубой военной. Но в урне рока неизмерной, Кто мал и кто велик, забвен: Своим всяк жребьем наделен. Когда меч острый, обнаженный Злодея над главой висит, Обилием отягощенный Его стол вкусный не прельстит; Ни нежной цитры глас звенящий, Ни птиц весенних хор гремящий Уж чувств его не усладят И крепка сна не возвратят. Сон сладостный не презирает Ни хижин бедных поселян, Ниже дубрав не убегает, Ни низменных, ни тихих стран, На коих по колосьям нивы Под тенью облаков игривый Перебирается зефир, Где царствует покой и мир. Кто хочет только, что лишь нужно, Тот не заботится никак, Что море взволновалось бурно; Что, огненный вращая зрак, Медведица нисходит в бездны; Что лев, на свод несяся звездный, От гривы сыплет вкруг лучи; Что блещет молния в ночи. Не беспокоится, что градом На холмах виноград побит; Что проливных дождей упадом Надежда, цвет полей, не льстит; Что жрет и мраз и зной жестокий Поля, леса; а там в глубоки Моря отломки гор валят И рыб в жилищах их теснят. Здесь тонут зиждущих плотину Работников и зодчих тьма, Затем что стали властелину На суше скучны терема. Но и средь волн в чертоги входит Страх, грусть и там вельмож находит, Рой скук за кораблем жужжит И вслед за всадником летит. Когда ни мраморы прекрасны Не утоляют скорби мне, Ни пурпур, что, как облак ясный, На светлой блещет вышине; Ни грозды, соком наполненны, Ни вина, вкусом драгоценны, Ни благовонья аромат Минуты жизни не продлят. Почто ж великолепьем пышным, Удобным зависть возрождать, По новым чертежам отличным Огромны зданья созидать? Почто спокойну жизнь, свободну, Мне всем приятну, всем довольну, И сельский домик мой — желать На светлый блеск двора менять? 1798