Как только ушла последняя буква на кодовом слове, дверь отъехала глубоко внутрь и отворилась.

— Имелся в виду этот вот остроумный замок? — не отставал Альварес.

— Нет, — сказал Кай. — Я хотел показать не это.

13

По витому пандусу прошли в два зала с криокамерами, похожими на саркофаги. Ещё в первом из них Кай сказал, что, судя по надписям, это именно криокамеры, а в зале втором, особенно большом и доверху забитом этими штуковинами, его слова подтвердились и наблюдениями.

Из некоторых саркофагов так и веяло холодом. Кое-где по крышкам змеились видимые трещины, а где трещины были особенно велики, там на них явственно проступала изморозь. Одна криокамера — так и вовсе развалилась пополам. Одна половина заледенела, здесь потоки охлаждающей жидкости обратились в сосульки, из другой она высыпалась мелкими кристалликами, сметёнными потоками воздуха в небольшой сугроб.

— Результаты прерванной разморозки, — кивнул на эти разрушения Кай.

— А причина прерывания? — спросил Бенито.

— Мой конфликт с бишопом Амосом.

Вот оно как: два человека конфликтуют, а у инопланетян гробы лопаются.

— А они не проснутся? — забеспокоился Пит.

— Очень вряд ли. Технологический цикл нарушен.

— А известно, чего они хотели? Чего ждали в своём бункере именно под нашим Зеоном? — поинтересовался Чес.

— Чтобы точно узнать, можно кого-то из них выборочно разморозить и допросить, — предложил Кай. — Но мне кажется, цель сидян в любом случае предполагает захват контроля.

— Над Новым Зеоном? — ахнул Пит.

— Над планетой, — уточнил Кай. — Я не думаю, что бункер Сида под этим посёлком единственный. Их, наверное, очень много.

Бенито представил себе эту картинку. Вся планета Эр-Мангали утыкана сидскими закладками. И каждая ждёт своего часа!

— Вряд ли где-то, кроме Нового Зеона, проведут такой ритуал, — прикинул Чес Хардерн. — А без нас они спали бы глубоко.

— Способов выхода на поверхность Сид знает много — как и входа внутрь. Эта культура настолько углублена в планетарные недра, что её представителям не грозит в них заблудиться.

— Тогда они не задержатся, — заметил Бенито. — Везде полезут.

Чес подхватил:

— И тогда — не думаю, что у нашей колонии будет много шансов выжить. А деваться-то некуда: «Карантин»…

— Но зачем им эта планета?! — воскликнул Пит.

— Наверное, знают, зачем! — Альварес говорил так уверенно, словно и сам точно знал. — Тем более, в ней сильно заинтересованы не только они. Галактический Альянс для чего здесь наладил систему «Карантин»? Чтобы их не пустить, сидян! А между Альянсом и Сидом идёт война, если кто забыл. Зря мы думали, что пронесёт, сюда не докатится.

— Докатилось, — Бенито невольно вспомнил того сидянина, которого убил сам. — Нет ничего скверней участия в такой войне. Нас ещё призовут определяться: с кем мы — с Альянсом и против Сида, или наоборот. Это будет звучать патетически. Даже Флорес поверит, что ему предложили выбор, а на деле… «Карантин» о свободе выбора говорит самое главное.

— Что же, договариваться с другой стороной? — хмыкнул Альварес.

— Бишоп Амос оказался на стороне Сида. Не скажу, что для меня его пример вдохновителен, — отметил Кай.

— И Альянс, и Сид, — выдал прогноз Бенито, — будут теперь нас тянуть в свои стороны — кого как получится. Но и то, и другое — полная ерунда, я надеюсь, что все согласны.

— Мы-то согласны. А Флорес? А Бастинда с Эрнандесом? — Это сказал Чес. — Их же тоже куда-нибудь поведёт. Как повело Амоса.

И Бенито себе представил…

Вот, что да, то да, Флорес выбор свой сделал. Он с Альянсом, никак иначе. Только потому, что у него с Альянсом «торговые отношения». А за право с собой торговать эксклюзивно, из-под «Карантина», тот Альянс ещё много чего потребует. Флорес что-то решит? Да он и сейчас всё выполняет!

Что скажет Мэри Бастинда Сью? Вот у этой могут быть варианты. И решать она будет, вот только которым местом? Скажет: «Ой, да этот сидянин такой душка! У него целых три седалища! Вот бы заполучить нам такого красавца в Содом!»

А Эрнандес? Ну, всё зависит от выгоды. Если кто больше даст, вот к нему и пойдёт Джерихон. За Альянс — нет вопросов. За Сид — уплатите в кассу. И, пожалуй, что будет стараться за тех и других.

Пит — он свой. Да уж больно смягчился характером. Ну, и власть не удержит, если начнут шатать.