Отсмеявшись, Брэдли кротко сказал:

— Нет, брат Майк, ты меня не понял. Я в курсе, что «паразит» — не просто ругательство, а характеристика образа жизни. Я не ругаюсь терминологией той науки, которая так уж тебе понравилась, чего и тебе советую. Я ведь правда ксеномиколог — специалист по грибам. И не только галлюциногенным. Есть и грибы-паразиты, это скорбная правда. Но паразитизм — в этом попрошу поверить мне на слово — суть вариант симбиоза. Ну а симбиоз — глубокий корень всякой зависимости…

Вспомнив о своей зависимости, брат Мик тут же закусил её грибом. Затем вторым, третьим — да и отвлёкся от каевой неловкости. Впрочем, не до конца. На втором десятке самоутешительных инкорпораций он без всякого перехода вернулся к оставленной было теме и молвил:

— Не волнуйся, брат Майк, я никому не скажу…

— Э… О чём?

— О твоей ксенозоологии, брат. Я так понял, ты не доучил, но старался. Это ничего. Господь простит, не осудит. Он простакам благоволит. Ибо что главное в адепте истинной веры? Смирение, брат. Способность смирить гордыню. Я вот кто? Известный ксеномиколог. Но слава в прошлом. Я попал на Эр-Мангали. В то единственное место, где растут грибы, способные меня удивить. Я был очень в себе уверен. Я пришёл сюда экспертом, способным правильно, по науке, организовать грибной промысел. С этим меня пригласили. Я не думал, что ради такого дела мне придётся пережить обращение. Но Господь всё видит. И он держит Новый Зеон под своим неусыпным контролем. И Господь обратился ко мне — через них…

— Э… через кого?

— Через грибы, конечно! И Господь говорил: Мик, берегись червей! И я отвечал: слушаюсь! И я слушался, и червей берёгся. И тогда берёгся, когда другие, ну ты их видел, не убереглись… Надо слушать Господа, надо, брат Майк, и мне надо, и тебе надо! Слушать Господа можно по-всякому, но грибы… Грибы делают это общение истинным удовольствием!

Предлагает попробовать? Кай замотал головой.

— А зря, брат Майк, очень зря. Ведь это как новый мир, точно тебе говорю. Между прочем, они о тебе хорошо отзывались. Говорили: «Этот грибник далеко пойдёт»…

— Кто отзывался? Грибы?

— Да уж не жёлуди. Знаешь, что? Чтобы с ними поговорить, их внутрь принимать не надо. Верней, по желанию…

Снова бред. Сколько можно? Чтобы отделаться, Кай мимоходом буркнул:

— Да ладно. При случае поговорю…

Но настырного брата Мика этак не остановишь. Он вскричал:

— Отчего же не счас? Погляди, брат Майк, на эту ксенопоганку! Ну скажи ей парочку слов, она будет счастлива.

Мастер протягивал гриб тем исполненным бравой наглости ловким движением, каким архаические телерепортёры микрофоны совали под нос интересным для них людям, заставляя давать интервью. Кай обозлился, хотел уже высказать свой протест, но в последний момент подумал: почему бы и не? Собственно, что он теряет… И сказал в «микрофон»:

— От имени земного человечества приветствую грибную цивилизацию планеты Эр-Мангали. И да свяжут наши звёздные расы узы дружбы, сотрудничества и добрососедства. — Ничего так сымпровизировал.

И, что интересно, поганка ему ответила.

15

Уж чего Кай никак не ожидал от протянутой мастером бежевой ксенопоганки, так это ответа. Он пошутил, а она… По всему, восприняла его фразу, как начало продуктивного диалога.

— Я представляю, — пропела она голоском чистым и благозвучным, — не планету Эр-Мангали, а коллективный разум Грибного леса.

Во как! Кай в замешательстве поглядел на Мика, прямо ему в глаза. Первоначальная парадигма, по которой мастер общался с грибами по причине употребления их токсичных веществ, ныне трещала по швам.

Был бы Кай адептом медицинского материализма, тяжело бы ему пришлось. Он отнёс бы свой разговор с поганкой к феноменам распада собственного ума под влияньем неведомых отравляющих тело факторов — и, коль ум распался, утратил бы даже надежду что-то уразуметь. Чтоб спасти остатки надежды, он решил бы — чем паранойя не шутит, что виною всему им слышимому внешний обман, незаурядные способности мастера к звукоподражанию, ловкие чревовещательские фокусы.

Но грибной голос был слишком высок и изящен. Он не говорил, а пел, да притом ещё не снаружи. Брату Мику так не суметь даже при сильном желании. Так о чём пел голос? В основном о грибах. Ну и о черве временами.

Если ты, к примеру, гриб, то уж тем выделяешься к лучшему из ряда других существ. А уж высшие грибы надёжны и солидарны. И прекрасны в своих базидиях. Будь ты одинокая бледная поганка или спелая гроздь ложных опят кирпично-красных, ты един со всем своим царством грибов в Господнем избранничестве. Может, кто не знал, но это грибы спасут мир. У негрибов не получится.

Для спасения мира всё у гриба есть: и грибница, в которой достаточно надёжных уверенных гифов, простирающихся вглубь миров, и базидии, в которых происходит великое таинство кариогамии и творение базидиоспор. Знает гриб и своё величие, и свою уязвимость. Знает, знает о многом.

И о том, что нужно червя беречься, и о том, что как ты не берегись, черви злые создания, всё равно появятся, нападут, пристанут, и дальше только держись. Черви многих уже сожрали, они такие. «Червь извечный враг Господа нашего». Но кто сможет от червя устеречься, будет благословенен. Он и спасёт священный мицелий мира, он и из ада выручит.