Но и верховный бишоп Амос не спешил перейти к главному. Начал с той специальности, что как раз не была востребована, но послужила зацепкой, приманившей Кая в Зеон. Мол, «всё честно», «нет места лжи» даже со стороны сектантов. А былая манипуляция — в прошлом. Она не считается.

— Я заметил, — промолвил Кай, — что в Новом Зеоне мне в роли ксенозоолога были не так уж и рады. Не спешили обеспечить задачами. Грубо выражаясь, «динамили». Трудно передать моё удивление таким обстоятельством.

Раз «ни слова лжи», держите честный упрёк!

Собеседник не стал оправдываться, но неясности разъяснил.

— Строго говоря, ксенозоолог Новому Зеону не нужен, — сказал бишоп Амос. — Вывести нежелательных зверей из наших священных мест — не проблема для нашего братства, совсем не проблема. Пусть профаны решат иначе — нам останется над ними лишь посмеяться. Ведь чему ужасались профаны? Например, червям. Отчего ужасались? Оттого, что считали их адскии тварями. Адский Червь, да в Священной роще или в Грибном лесу — жутковато звучит, но не для верных Ковчегу Спасения истинных адептов Зеона. Угадай же, брат Майк, почему мы не станем бояться червей в нашей Священной роще?

— Потому, что черви — не адские, — ответствовал Кай.

— Истинно, истинно так! Всякая тварь чем-то угодна Господу. Даже черви с Эр-Мангали. Даже свинючины и змеючины, даже кротособаки, скалозубы и крысопсы, не говоря уж о шпанках, плоскопузах и хвандехварах. Ни в одной из Господних тварей нет ни процента Ада. Угадаешь ли почему, брат Майк?

Кай ответил:

— Судя по проповедям пастора Джорджа, Ада и вовсе нет. Его в страхе перед Господней силой придумали лжепророки. Если Ада нет, соответственно, адским тварям тоже неоткуда появиться.

Бишоп Амос просиял. И воскликнул с волнением:

— Истинно, блажен пастор Джордж! Как прекрасно он подготовил тебя, брат Майк, в нашем Зеонском вероучении...

Простота вопросов изрядно так расслабляла, но Кай учуял момент, когда бишоп собрался уж прекратить поливать попсовую патоку сладким сиропом легко заученных «истин». Вот! Теперь перейдёт к настоящему!

— А скажи-ка теперь, брат Майк, что за истина для воинства Свидетелей Зеонского холма наиболее неудобна? В чём проблема, на твой ксеноисторический взгляд?

Нет, ну и здесь ответить легко. Просто выше шанс промахнуться. И ответственность за ошибку уже такова, что тебе доверять перестанут.

Кай сказал:

— На мой скромный взгляд, братству Зеона грозит лишь одна суровая истина. Та, что Зеонский холм невозможно увидеть в реальности. Кто-то видит его в силу молитвы Господней, кто-то не видит вовсе и испытывает соблазн.

— В чём соблазн?

— В представлении, что те, кто способны Зеонский холм лицезреть в своём собственном опыте, остальных попросту надувают.

— Мудро, — кивнул Амос. — И к чему это соблазнительное представление ведёт наших братьев?

— К расколу. По основанию форм религиозного опыта, ну и по ступеням посвящения. Мне расшифровать? Те, кому дан личный опыт общения с Господом, верят в холм, на котором стоит Новый Зеон, силою простой очевидности. Те же, кого Зеон приманил сносным существованием, очевидности такой не имеют. Вера их — в лучшем случае доверие авторитетам, ну а в худшем — осознанная имитация. Эти люди не склонны протестовать против истины о холме Зеона, но приемлют её однобоко, только лишь на словах.

— Очень глубоко, — признал бишоп. — А с чего начнётся раскол?

— Со стремления трудолюбивых профанов сделать карьеру в иерархии Зеонского братства. Эти люди себе уяснили, что признание невидимого холма — верный пропуск в высшие уровни. Но притом не вполне осознали, почему этот пропуск не ложь. А отсюда делают вывод: необходимо лгать. Этот вывод, как будто, противоречит заветам Господа.

— Что же делать?

Здесь Кай задумался. Пробормотал неуверенно:

— Ограничить приток новичков — кажется, не выход…

Ну ещё бы! Не только «кажется»… Верный традиционному образу жизни земных протестантских сект, Новый Зеон обуздать свою тягу к прозелитизму не решится, наверное, никогда.

— Вижу, нет рецепта, — констатировал бишоп Амос. — Но, к великому счастью, он есть у меня. Сам Господь меня просветил, чтобы преодолеть раскол, о симптомах которого ты, брат Майк, мне сейчас поведал. Что же нас спасёт? — бишоп прибег к риторическому вопрошанию, и у Кая хватило разума промолчать. — Только чудо Господне!