— Кинг, дружище!

Все наши взгляды устремились на Карсона Джентри. Он был самым богатым мальчиком в Академии Энтранс-Бэй, а также одним из самых красивых. Его ресницы впивались в брови, а радужка глаз была золотисто-коричневого цвета, настолько глубокого, что девушка могла бы провалиться в нее, как в патоку. У него были хорошие волосы, хорошие зубы и тело, отточенное бесконечными тренировками по футболу. Девушки из ЕBА любят его больше, чем кого-либо. Или любили, пока не появился Кинг Кайл Гарро в своей кожаной куртке, с золотыми волосами и порочной ухмылкой.

Как один, Кинг и Мут устремили на него свои подбородки.

Это не было отработанным движением, но оно кричало о крутости так, что высокомерие богача Карсона Джентри померкло.

— Ну что, у вас есть хорошие вещи? — спросил он их.

Адреналин бурлил во мне до тех пор, пока волосы на затылке не встали дыбом.

О, Боже мой.

Неужели я была свидетелем того, о чем думала?

Я лихорадочно искала выход из ситуации. Если бы мне удалось ускользнуть до того, как я действительно что — то услышала, мне не пришлось бы сообщать об этом, верно?

Но не было никакого способа проскользнуть незамеченной по узкой дорожке или проскользнуть незаметно между кустами у стены. Я была худенькой, но не такой уж крошечной.

— Может быть. Зависит от того, какую информацию ты для меня добыл. — прорычал Кинг.

Его голос был на октаву ниже, чем его обычные чарующие тона, почти всегда наполненные смехом, даже когда он не был смешон или забавен. Сейчас он был мрачным и сильным. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, оставив после себя ощутимую боль.

— О чем ты говоришь, дружище? — спросил Карсон с тревожной улыбкой.

— Не твой человек, Карсон. Слышал, ты получаешь свое дерьмо от какого-то другого дилера. В чем дело? — спросил Кинг.

— Не знаю, где ты это услышал, чувак, но это неправда. — повторил Карсон, неловко переминаясь с ноги на ногу.

Я ненавидела, что один из моих учеников просит наркотики, но особенно я ненавидела то, что это был Карсон. Он был смышленым ребенком с грустными глазами, возможно, из-за синяков, которые, как он часто утверждал, были получены на футбольных тренировках, но тренер и учителя лучше знали, что они были получены от его дико непопулярного в городе отца.

Кинг и его друг обменялись коротким взглядом, который был лишь мимолётным контактом, прежде чем Мут сделал один большой угрожающий шаг вперёд. При его огромной массе, шестифутовом миниатюрном Халке с жесткими черными волосами и огромной татуировкой на шее в виде какой-то красной рептилии, меня не удивило, что дрожащая ухмылка Карсона исчезла, сменившись выражением «о боже, я сейчас обделаюсь».

Он умоляюще поднял руки.

— Чувак, один раз я получаю товар от кого-то другого, а ты выходишь из себя?

Кинг встал, прислонившись к стене, и разжал руки, полностью отвернувшись от меня и повернувшись лицом к Карсону.

— Выхожу из себя? Если ты думаешь, что это я «выхожу из себя», тогда тебе лучше приготовиться, потому что если ты не скажешь мне через две гребаные секунды, кто тебя поставил, я покажу тебе, как это выглядит на самом деле, когда я выхожу из себя на твоей заднице.

— Эй, эй, блять, ладно! — практически заорал он, когда Мут медленно двинулся к нему, вжимая его в стену. — Я купил немного травки у парня по имени Гектор.

— Мексиканец — пробурчал Мут.

Кинг проигнорировал его, все его тело было жестким и излучало ярость, но у меня было чувство, что это значительное озарение.

— Где ты о нем слышал? — спросил Кинг.

— Чувак — проскулил Карсон.

Кинг подошел ближе и спокойно поднял Карсона за рубашку в воздух, после чего сильно ударил его о стену.

Мой вздох был заглушен искаженным хныканьем Карсона. Я понимала, что уже не время что-то делать с происходящим, но не могла заставить себя сдвинуться с места. Дело было не столько в том, что мне было страшно, хотя и в этом. Проблема была в том, что я боялась лишь настолько, чтобы разжечь желание в глубине живота. Монстр, дремавший в моем нутре, как дракон Спящей Красавицы, урчал, потягивался и зевал, как тогда, когда я наблюдала подобную сцену с Кингом на парковке продуктового магазина. Как и тогда, она хотела принять участие в действе, посмеяться в лицо испуганному сопляку, который посмел трахнуть такого прекрасного Кинга. Она хотела упиваться их силой, купаться в страхе Карсона и попробовать свои силы в манипуляциях.

Это была полная и абсолютная лажа.

Крессида, которой я была, жила не для того, чтобы пугать людей, она даже не жила для того, чтобы запугивать их. Я помогала старушкам переходить улицу, пекла печенье для соседей и сидела со студентами, когда им нужно было выговориться. Я делала это, потому что была хорошим человеком.

Только Кинг заставил меня захотеть быть не таким уж хорошим человеком.

Он заставлял меня предаваться всему тому, что искушало Еву: сексу, обжорству и корысти. Кинг был моим яблоком, моим сатаной, моим окончательным падением из благодати.