Крессида

— Возьми его.

Боже.

Я думала, что уже принимаю его.

Но когда Кинг повернул свои бедра к моей заднице, я поняла, что он даже не начал трахать меня. Его пальцы обвились вокруг моей талии, откидывая меня от кровати, даже когда остальная часть его твердого тела вдавливала меня в матрас. Его член задел что-то во мне, что осветило мое тело, как рождественская страна чудес.

— О Боже! — кричала я в матрас, зная, что семья Кинга ждет нас внизу и что технически лестница, ведущая в мою комнату на чердаке, не имеет двери.

— Хочу услышать это, детка, — хрипел он, приподнимая свои худые бедра, так что его член мучительно медленно выходил из моего сжимающего жара.

— О Боже, пожалуйста, заставь меня взять твой член, — задыхалась я, оглядываясь через плечо, чтобы увидеть, как он смотрит на свой член, медленно проталкивая его обратно в мою жаждущую киску, когда он упирался в меня своими бедрами. — Боже, это так горячо.

— В этой спальне нет Бога, Кресс. Называй меня так, как я есть: твой Король. — прорычал он, приподнявшись, чтобы схватить в кулак мои волосы и рывком откинуть мою голову назад.

Его губы опустились на мою шею, и он сильно присосался к ее основанию. Отдаленно я понимала, что он ставит на мне клеймо, причиняет мне боль, но мне это так нравилось, что я не могла заставить себя остановить его. Я хотела превратить свое тело в одну из его поэм, оду мне, написанную на моей коже и костях.

Он начал врезаться в меня, трахая меня так сильно, что его бедра громко шлепали по моей заднице, мои бёдра под его руками начали покрываться синяками. Черная дыра удовольствия росла в моем сознании, засасывая любые мысли и заботы, оставляя после себя постоянно расширяющееся блаженство.

— Ты выглядишь так чертовски красиво, когда берешь мой член, — прохрипел Кинг мне на ухо. — А еще лучше, когда он внутри тебя.

Его рука спустилась с моего бедра вниз, к укрощенным локонам между бедер. Он прижал пятку ладони к коже там, в то время как два пальца совершали жесткие, тугие круги по моему скользкому клитору.

— Этого недостаточно, пока я не сделаю тебе больно, не так ли, детка? — промурлыкал он мне на ухо.

По моей коже вспыхнул румянец, превращая и без того пылающую кожу в пепел.

— Да, — прошептала я.

В следующую секунду он снова встал на колени, подняв мои бедра высоко в воздух, так что я оказалась на четвереньках. Через секунду после этого его огромная рука с гулким ударом опустилась на мою задницу. Я покачнулась вперед от ударов и его грубых толчков, когда он бил меня обеими руками одновременно.

— Да. — шипела я, вцепившись руками в простыни, чтобы снова опуститься на него.

Я была так близка к кульминации, что у меня заскрипели зубы.

Кинг намотал мои волосы на свой кулак, как поводок, и тряхнул меня так, что я села на его член, а он впился в меня, прижался губами к моему уху и прорычал:

— Моя. — чтобы довести меня до конца.

Секунды спустя он последовал за мной с хриплым криком, который, возможно, был моим любимым звуком во всем мире.

Мы рухнули друг на друга, его тяжелый и восхитительный вес лежал на мне.

— Лучше любой фантазии, — пробормотал он после нескольких минут восстановления.

— Ты ужасно милый для байкера, — поддразнила я его.

Он слегка скатился с меня, чтобы сильно шлепнуть по моей больной заднице.

— Я или не я только что оттрахал тебя до бесчувствия, пока шлепал по этой прекрасной заднице?

Я фыркнула.

— Грубо.

— Правда.

Я лениво повернула голову и увидела, что он улыбается мне. Я улыбнулась в ответ.

— Папа и Харли внизу, — напомнил он мне. — Нужно принять душ и подготовиться ко дню, детка. У меня много дел.

— О Боже, я не могу поверить, что твой отец и твоя сестра знают, что мы только что занимались сексом. — простонала я в матрас.

Рука Кинга скользила от моей макушки до копчика в томной демонстрации обладания.

— Не обращай внимания, что они знают, что я трахаю тебя.

— Ты мой чертов студент! — закричала я, перекатываясь, чтобы резко вскинуть руки вверх.

— Да, — легко согласился он.

— Кинг, — сказала я, совершенно раздосадованная нами обоими. — Какого хрена я делаю?

— Ты живешь.

— Жить — это значит чувствовать, что ты постоянно находишься на грани принятия неправильного решения?

— Да.

— Ты когда-нибудь привыкаешь к этому? — Кинг обхватил мое лицо, его большой палец провел по моей скуле.

— Нет, не привыкаешь.