– Не трудись, - сонно сказала Илис. – Я больше его не надену.

Мгновение он медлил, потом упрямо сдвинул брови и вышел с платьем в руке. Подчёркнутое неприятие женой всего, что хоть как-то касалось её брака – гироль, вылитый на пол, полное равнодушие к подаркам, грудой сваленным в углу, к этому роскошному платью, которое по обычаю нужно было хранить всю жизнь и подарить в день свадьбы их первой дочери, больно царапало, но варвар понимал чувства Илис.

Он и не ожидал, что она с радостью выполнит волю короля. Можно обмануть мир, вывести клеймо, сыграть свадьбу и вернуться домой законными супругами – но себя не обманешь. Всё, что случилось между ними, никуда не делось, и если сам он прошёл за это время путь от равнодушия до любви, то жена только укрепилась в своей ненависти. Ему оставалось надеяться, что так будет не всегда.

Он сам займётся платьем и сохранит его, пусть даже это сейчас и не нужно Илис.

Когда Таур Керт вернулся в комнату, Илис уже спала. Он долго смотрел на неё, пока она сонно не пошевелилась, почувствовав его взгляд, а после торопливо отвернулся и, загасив свечу, лёг на свой край кровати. Невесело усмехнулся, подумав, как бы во сне не нарушить границу, и может быть поэтому долго лежал без сна, тихо гладя её разметавшиеся по подушке волосы, жадно вдыхая их знакомый запах.

И поднялся он ни свет ни заря, измученный за ночь обманной близостью Илис и невозможностью прикоснуться к ней.

Выехали рано. Сонная Нира куксилась, пока Илис закутывала её в тёплый платок – утро выдалось свежим. Сёстры сели вместе, возвращаясь всё в той же немудрёной повозке, хотя карета, на которой молодые супруги вчера приехали из дворца, ждала во дворе, и возница сказал, что получил чёткий приказ поступить в распоряжение реанских Гритов на время путешествия.

Бедняга переполошился, когда Илис сказала, что благодарит его величество, но просит передать, что они вполне обойдутся своими силами. Таур Керт лишь пожал плечами, когда возница умоляюще взглянул на него. Мужчина так и переминался с ноги на ногу, пока свадебные подарки крепили к этой старой повозке – как видно, надеясь, что все они не поместятся, и, когда путешественники выехали со двора, проводил их тоскливым взглядом.

К счастью, днём разведрилось, и дорогие подарки не вымочило дождём.

На привале Илис отошла умыться, а когда вернулась, увидела в руках Диги бумажный кулёк. Девочка выглядела растерянной. Илис нахмурилась, выискав взглядом Бемина. Парень проверял подпругу, делая вид, что он тут вовсе ни при чём.

– Покажи! – потребовала Илис.

Диги с виноватым видом протянула ей кулёк. В нём лежали маленькие разноцветные конфеты, как видно, нарезанные из пластов вяленых ягод.

– Это Бемин тебе принёс? – сурово спросила старшая сестра.

Диги потерянно кивнула.

– Почему ты сердишься, Илис? – встряла в разговор младшая и протянула девушке точно такой же кулёк, полный конфет. – Попробуй, знаешь, как вкусно!

Глаза Илис сверкнули, но когда она уже готова была отшвырнуть конфеты в дорожную пыль, Таур Керт поймал её за руку.

– А ну-ка идите к ручью, умойтесь да попейте, - приказал он девочкам, и они с облегчением понеслись к воде.

Варвар повернулся к Илис и тихо сказал:

– Ты ведь на меня сердишься, милая. Бемин тут ни при чём. Он полночи эти конфеты резал самой маленькой формой, чтобы девчонок порадовать.

– Я ведь говорила тебе, чтобы он не лез к Диги! – вскипела Илис, вырывая руку, сунула конфеты Тауру Керту и, развернувшись, зашагала к сёстрам.

– Слышь, жених, - хмуро подозвал варвар настороженно наблюдающего за представлением парня. – Я ж тебя сам спереди подкорочу, если девочку тронешь!

– Да ты что? – взвился Бемин. – Она же малая ещё!

– Хорошо, что понимаешь, - с угрозой промолвил Таур Керт. – А и вырастет – не тебе достанется.

– А вырастет – сам к королю поеду, - заиграл желваками Бемин. – Тебе разрешил жениться на гритке – разрешит и мне!

Таур Керт только головой покачал.

– Охолонь, - посоветовал хмуро. – Эти девочки через четыре года станут гритскими принцессами. Сам понимаешь, кто тогда будут у них женихи.

Хлопнул по плечу Бемина, в глазах которого плеснула тоска, и пошёл к ручью.

Конфеты Илис разрешила взять, но после сама подошла к Бемину и потребовала даже близко не подходить к Диги.

– Да понял я, понял, - буркнул парень.

Ночью Илис проснулась от тихих всхлипываний рядом. Нира мирно сопела под другим боком, а Диги плакала – еле слышно и так горько, что у Илис защемило сердце. Она крепче обняла сестру, зажмурилась в темноте, чтобы не дать пролиться собственным слезам.

– Ну всё, всё, - тихо прошептала девушка. – Не плачь, родная. Будут тебе конфеты.

Диги тихо фыркнула, и Илис улыбнулась, но тут же посерьезнела:

– Ты уже большая, Диги, я давно хотела с тобой поговорить. Давай сейчас посекретничаем, пока мужчины далеко.

Они тихонько зашептались, и Таур Керт, сидящий за стволом дерева рядом со своей новой семьёй, затаил дыхание, чтобы не мешать этому разговору.

Прикрыв глаза, он думал о своей жене, такой ласковой с сёстрами и словно каменной с ним, о несчастном Бемине, который просто не представлял, в кого влюбился по дурости, и о том, что прекрасно понимает парня, потому что сам прошёл этот путь и только чудом не потерял Илис. Да ещё и неизвестно, не потерял ли...