— Исключено! — спокойно отвел вопрос Отар Нижарадзе, не удостаивая следователя взглядом. Он смотрел прямо перед собой, пуская изо рта колечки.

— Почему?

— По очень простой причине. Машину угоняют не жулики, а бандиты. И не для того, чтобы покататься на ней… Машину вел пьяный, и вы с этим согласны. В то же время Хеладзе заявляет об угоне машины только через два часа после происшествия. В милицию он является, еле держась на ногах. Неужели что-то здесь вызывает сомнение?

— Да. К сожалению, все это еще ни о чем не говорит. — Следователь улыбнулся и забарабанил пальцами по столу.

Отар спокойно повернулся и взглянул на него в упор.

— Какие доказательства вам еще нужны? Разве вам не все ясно? Остальное зависит от вас. Неужели нужно, чтобы преступник пришел в милицию и заявил, что именно он убил человека?

Улыбка исчезла с лица следователя. Сейчас он глядел куда-то в пространство, видимо, обдумывая внезапную мысль.

— М-да! — неожиданно буркнул он. Поднялся, прошелся по кабинету, взял со стола сигареты и бесстрастно заговорил:

— Хеладзе написал в заявлении, что машину угнали, когда он с друзьями находился в ресторане «Самадло» по улице Давиташвили. Машина стояла в маленьком дворе ресторана. Когда они вышли, ее уже не было. Они тут же вернулись и поспешили к телефону. Телефон не работал. После этого они отправились прямо в милицию. Вам кажется, что возможность такого варианта нереальна?

Отар ответил не сразу. Он залез в карман, достал сигарету и долго разминал ее. Следователь поднес ему спичку. Отар лениво склонился к его руке, прикурил и глубоко затянулся.

— Разумеется, теоретически возможен и такой вариант, — наконец согласился он, глядя следователю в глаза.

— Только теоретически? — улыбнулся тот.

— Только! Я убежден, что за рулем сидел сам Хеладзе.

— И я убежден. Вы думаете, что я не убежден? Но это ничего не значит.

— Если и вы убеждены, то это значит очень многое…

Следователь скорбно улыбнулся, словно говоря: что ты понимаешь в нашем деле? От Отара не ускользнул скрытый смысл его улыбки.

— Для суда и теоретическая возможность такого варианта весьма весомый факт, — Следователь придвинул стул и сел.

— Здесь все упирается в ваше умение и способности. На то вы и следователь, чтобы, имея на руках столько доказательств, распутать дело.

— А если появится человек, который признается, что он угнал машину, что тогда?

От этих слов Отар вздрогнул и насторожился. Он уставился на следователя, словно хотел уразуметь скрытый смысл фразы. Он никак не мог понять, куда клонит следователь.

— Да, если появится такой человек?.. — повторил следователь.

— Тогда предложенный вами вариант будет возможен не только теоретически.

— Вы и сейчас уверены в своей правоте? — насмешливо улыбнулся следователь.

— Абсолютно, — спокойно отрезал Отар и откинулся на спинку стула.

— Почему?

— Потому, что пока такой человек не появился.

— А если появится, тогда что?

— Тогда? — Отар прищурил глаз. Ему хотелось выложить следователю все, рассказать и про выстрел, и про то, как по ночам и утрам звонят ему по телефону и молчат. Но он тут же передумал, не зная еще, куда клонит следователь, чего он добивается. Время от времени тот как-то двусмысленно улыбался. Возможно, Отару просто казалось? Однако поспешность ни к чему. «Допустим, он убедит меня, а дальше? Дальше наверняка появится сам Хеладзе для переговоров. Тогда-то все и прояснится».

Отар наклонился вперед, поставил стул на передние ножки и уперся локтями в стол:

— Тогда у меня не будет даже морального права подозревать Хеладзе. В конце концов, я мельком видел лицо водителя. Но я твердо уверен, что никто не придет с повинной.

— Разумеется, это только предположение. Следователь должен предвидеть все.

— Хеладзе арестован?

— Мы его освободили на поруки. — Следователь встал.

— Скоро будет суд?

— Вероятно, почти все свидетели опрошены.

— Они, конечно, подтверждают показания Хеладзе?

Следователь засмеялся. Отар не понял, что означает этот смех — да или нет?

— Вы летом никуда не собираетесь? — спросил на прощанье следователь.

— Не знаю, не думаю. Всего доброго!

— До свидания!

В начале седьмого Отар Нижарадзе вышел из главного подъезда киностудии, на ходу раскланиваясь с многочисленными знакомыми. Вместе с ним вышла и Мзия Ахобадзе.

— Отар, кто-то зовет тебя, — сказала она, когда они поравнялись с небольшой автостоянкой рядом со студией.

Отар оглянулся. У сверкающей «Волги» стоял знакомый человек и с улыбкой махал ему рукой. Отар никак не мог вспомнить его имени. Это был тот самый могучий детина с маленькой головкой, который руководил застольем в «Белом духане». В машине сидели двое незнакомцев. Отар смекнул, для чего прибыла эта троица, и сердце у него екнуло. После разговора со следователем прошла неделя. Он каждый день ждал их появления, но не мог представить, что и этот детина причастен к делу Хеладзе.

«Кто знает, возможно, и он сидел в этой машине», — невольно подумал Отар. Затем как ни в чем не бывало весело распрощался с Мзией и направился к «Волге». Голиаф с улыбкой двинулся ему навстречу. Пожал руку, обнял. Из машины вылезли и двое остальных. Детина познакомил Отара с обоими. Теперь Отар знал, что одного из них зовут Гизо, второго — Арчилом, зато не мог вспомнить имени знакомого голиафа. Он старался не пропустить, как обратятся к другу Арчил или Гизо, но те молчали.