Эллиот с гордостью отвечал, что это — самый современный силикон, который используют только для голливудского грима, внутри — металлический каркас, а кости сделаны из сверхпрочного пластика. Посетители только разевали рты и отдавали должное тому, кто смог настолько все хорошо и реалистично сделать, даже гробы, как самые настоящие, как будто только недавно выкопали и отмыли. Ох, как же эти люди были близки к истине, но об этом им лучше не знать.

Следующий аттракцион — тир под названием «Сорвиголова». В нём надо было попасть из ружья по десяти летающим и кусающим за все выпирающие части тела голым черепам с горящими зелеными глазами и окружающей антрацитовой дымкой, прямо как в компьютерных играх, только по-настоящему. Многие люди заходили и дивились реальности всех ощущений, не подозревая о том, что черепушки — не иллюзорные, а реальные, поднятые с помощью некроэнергии.

Для детей предлагался «НЕконтактный зоопарк», в котором можно было посмотреть на кошек, собак, кроликов, оленей, хорьков и прочих животных, любезно поднятых с того света Евой. Лич над ними постаралась так же хорошо, как и над всем в этом цирке. Зверей совершенно невозможно было отличить от живых: они были активные и довольно общительные. Кормить их можно было сырым мясом, но только издалека, потому что зверюшки могли не только искусать, но и откусить пару пальчиков излишне любопытному ребенку, о чем было вывешено предупреждение на ограждении. Шиза за дополнительную плату могла покатать на самом настоящем ручном медведе, который тоже, естественно, был мертвым, просто об этом решили умолчать. Недалеко висела пиньята в виде лепрекона, набитая вкусными конфетами. Внутри нее так же был горшочек, набитый золотыми шоколадными монетами, который унесет с собой только тот, кто окажется самым сильным и ловким. Многие подходили и били по ней палкой, чтобы добыть немного сладостей, однако получалось далеко не с первого раза, уж больно жесткая оболочка была у игрушки.

Но, наверное, самыми популярными были два аттракциона, которыми ведала сама Ева: «Выставка красоты», где были представлены различные «живые» некроформы, бережно и аккуратно сшитые личем из частей животных и людских тел. Так, зеваки там могли увидеть ангела — человека с парой лебединых крыльев на спине; арахнида — получеловека-полупаука; чёрта — человека с козлиными копытами вместо ног; морское чудище — человека с жабрами, чешуёй и щупальцами, пришитыми к самым разным местам, и прочие экспонаты, которые просто захватывали дух. Многие таких чудищ, да еще и живых, дышащих, видели только раз в своей жизни и то в кино. Естественно, что здесь была самая большая очередь. Каждый хотел посмотреть, потыкать пальцем и сфотографировать экспонаты, чтобы рассказать друзьям и подписчикам в социальных сетях.

А второй по популярности аттракцион — «Комната страха». Она отличалась от стандартных помещений, где на людей с криками внезапно выскакивали ужасные куклы и актеры. В «Некрошоке» это было самое обычное небольшое помещение с обшарпанными стенами и разбросанным на полу мусором, похожее чем;то на место проживание местных пьянчуг. К одной из стен прибито большое зеркало в пол, а рядом с ним кровью написано: «Самое страшное чудовище ты увидишь в зеркале». Многие подходили, видели свое отражение, смеялись, потому что ничего необычного не было, думали, что это обманка. Но, когда это самое отражение становилось самостоятельным, начинало кривляться и в конце вообще выходило из рамы зеркала и, превращаясь в уродливое подобие человека, шло навстречу, люди, объятые ужасом, убегали прочь. То, что они видели, было настолько мерзким, будто бы являлось отражением не человека, а его души, как некое подобие портрета Дориана Грея. Некоторые покидали «Комнату страха» с ныне модным седым цветом волос. Так, Ева ненароком подумала даже поднять стоимость за ее посещение.

Так же можно было помериться силой с рукой силача без остального тела, покидать дротики, сделанные из шприцов, в чье-то оголенное мягкое место и насладиться вкуснейшей сахарной ватой с мармеладными паучками, выпить какао с маршмеллоу в виде черепков и отведать хот-доги, где вместо обычных сосисок были «человеческие пальцы», обильно политые кетчупом.

Всего за пару дней после открытия «Некрошок» обрел невероятную популярность. Люди тянулись живыми волнами в это сюрреалистичное царство смерти, наслаждаясь уродствами и тем, что раньше не могли увидеть. Многие даже приезжали издалека, лишь бы успеть, лишь бы только пройти через все аттракционы и посмотреть на самое главное — грандиозное представление. Деньги полились рекой. Выставка в «Некрошоке» будет стоять только три дня, а, значит, всё больше и больше посетителей приходило, боясь упустить момент самим воочию на все посмотреть. Не хватало даже отпечатанных билетов, чтобы выдать их каждому желающему прикоснуться к таинственному миру смерти. Приходилось их рисовать вручную, что несказанно нравилось Шизе. Эллиота немного мутило. Он-то знал о том, чем на самом деле являлись все аттракционы, и это вводило его в состояние легкого шока, которое приходилось скрывать за напускной улыбкой. Но, впрочем, это не так важно, главное, что свою задачу данное предприятие выполняло на «ура».

Настало время грандиозного представления. Начало его было довольно поздно — в одиннадцать часов вечера третьего дня выставки, но так нужно было для большей атмосферы, всё-таки рекламка гарантировала мрачное и пугающее представление. Зачем же обманывать дорогих зрителей? Часть шатров и большинство необычных диковинок были убраны и разобраны, чтобы освободить место и сократить собственное время на дальнейшие сборы.

Весь вечер Эллиот был в напряжении от предстоящего шоу. Парень очень сильно волновался и теребил свой костюм, состоящий из восточных шароваров, расшитых золотыми нитями, с кинжалом, украшенным драгоценными камнями, за поясом. Они висели на нем, как на вешалке, потому что юноша не обладал атлетичной фигурой. Это особенно было видно по его худому, местами даже дряблому, оголенному торсу. Эллиот стыдился себя, хотя и понимал, что ничего страшного из себя не представляет: обычный парень, коих много на Земном шаре. Однако он никогда еще не появлялся на публике в таком виде, но так нужно было ради представления. Морально Эллиот себя подготавливал к позору.

Шиза сидела и прихорашивалась перед зеркалом: убирала в высокую несуразную причёску свои бледно-розовые волосы и раскрашивала свое лицо, выбеляя гримом кожу, выделяя ярким пунцовым цветом губы и зелеными полосами глаза. Девушка встала, выпрямилась и покривлялась перед зеркалом. Одетая в короткую бархатную тёмно-красную юбочку и чёрный фрак, украшенный мертвыми цветами, вместо пуговиц, она была похожа на клоуна и на дрессировщика одновременно, чем даже и намеком не давала понять, какова её роль в этом представлении.

Внутри большого, туго натянутого, яркого шатра становилось всё более шумно. Люди быстрее и быстрее, толкаясь, спешили занять свои места до начала: кто-то — небольшие деревянные раскладные стульчики, а кто-то — стоя, главное, что хоть пустили посмотреть одним глазком. Повсюду, словно висящие в воздухе, горели витиеватые канделябры, на которых находились настоящие черные восковые свечи. Через несколько секунд уже начнется представление. Люди буквально замерли в предвкушении чего-то грандиозного.