Когда гнедой жеребец Николя прискакал к особняку, у парадного уже стояла коляска доктора Иветова и дежурили полицейские. Ильинский спешился, отдал поводья кучеру, который ввиду особенных обстоятельств тоже не спал и вошел в дом.

Иван Кузьмич встретил его в вестибюле:

– Ох, батюшка, Николай Павлович, страсти какие творятся! Не словили вы ирода-то?

– Нет, Кузьмич, но обязательно поймаем. – Заверил Николя и прошел по лестнице на второй этаж.

Никто в доме не спал. Во всех комнатах, кроме разве что Сашенькиной, горел электрический свет и толпились люди – домочадцы, полицейские. Комнату гувернантки осматривали коллеги из сыскного управления. Гнездилова среди них Николя не смог заметить, но это и понятно – вряд ли того смогут разбудить до следующего утра.

Аню отнесли в покои Натали и сейчас Сергей Львович осматривал ее раны. Сестра с заплаканными глазами сидела в гостиной рядом с матушкой. При виде сына Татьяна Александровна вскочила и кинулась к нему:

– Николай, не ходи к ней, ради Бога, не плоди пересуды. Там сейчас доктор.

– Ах, маменька, до пересудов ли сейчас? – Скривился молодой граф. – Где отец?

– В кабинете, ждет отчета о произошедшем. – Ответила мать и ужаснулась. – Подумать только, в наш дом забрался разбойник!

Натали всхлипнула, снова готовая разрыдаться.

– Пойду к отцу, позовите, как Сергей Львович закончат осмотр. – Попросил Николя и покинул гостиную.

Татьяна Александровна вздохнула и пошла в комнату дочери.

***

Аня уже пришла в себя. Очнулась от резкого запаха нашатыря и увидела перед собой знакомое лицо домашнего врача Ильинских. Слабо поздоровалась и, увидев его мягкую улыбку и добрые глаза, попыталась улыбнуться. Девушка лежала на кушетке, которую предусмотрительно застелили простыней.

– Сударыня, вам придется немного потерпеть, пока я буду вынимать осколки из ваших ног.

Осколки? Ах, да, когда в комнате появился Николай и этот гад перестал ее душить, он прикрывался ею как щитом от револьвера графа. Тогда же, видимо, она порезала ноги о стекла графина, который сама же и раскокала об голову вора. Одна радость – ему тоже досталось. Интересно, Николя задержал вора?

Аня кивнула, разрешая доктору приступить к процедуре. Но она и не подозревала, что будет так больно. Как только Сергей Львович начал доставать стекло, от боли глаза полезли на лоб. Аня вцепилась в одеяло, которое прикрывало ее до колен и усилием воли старалась не кричать. Из глаз текли слезы, Аня даже мычала от боли, но не закричала. Не дай Бог услышит кто-то из домочадцев, как она вопит.

Сергей Львович сокрушался, что приходится делать все на живую и он не подумал захватить с собой препараты для местной анестезии. Но вообще Ане повезло и при осмотре доктор обнаружил не так много застрявших в ступнях кусков стекла. Основные раны были от порезов, но они прошли по касательной и осколки не впились в тело.

Аня мужественно выдержала экзекуцию. Ей казалось, что она так плотно сжимала зубы, что завтра у нее будет болеть челюсть. Но все когда-нибудь заканчивается, завершилось и это. Как только доктор разрешил, в комнату пришла Татьяна Александровна и Натали. И тут уже Аня убеждала их, что с нею все в порядке и дамам не стоит беспокоиться.

В дверь осторожно, но настойчиво постучали и не дожидаясь разрешения в комнату вошел Николя и какой-то полицейский, который представился как Рокотов. Ане стало неловко – в каком виде она предстала перед мужчинами. Хотя, вряд ли их могли удивить забинтованные ступни.

– Как вы, Анна Алексеевна? – Осторожно спросил Ильинский, присаживаясь на стул у кушетки, где лежала уже полностью укрытая девушка.

– Спасибо, Николай Павлович, уже определенно лучше. – Улыбнулась Аня. У молодого человека при этом сжалось сердце: маленькая, гордая птичка пыталась держаться с достоинством.

– Я бы хотел поговорить с вами, но думаю, что лучше оставить этот разговор до утра. – Подал голос полицейский.

– Я могу ответить на вопросы и сейчас. Собственно, вы все итак должны знать. Я спала, открыв перед тем форточку – было жарко. Проснулась от холода. Услышала возню и увидела в комнате постороннего. Он заметил, что я не сплю и пытался меня удушить. Наверное, как нежелательного свидетеля.

Аня решила не говорить про перстень. Пока доктор обрабатывал раны, девушка пыталась отвлечься и старалась думать на отвлеченные тему. Именно тогда она решила не сказывать про перстень. Все равно кольца у нее нет, нападающий скрылся. Если же она расскажет о кольце, возможно, это навлечет на Аню новую порцию подозрений в участии в ячейке. Аня решила поделиться подробностями разговора с нападавшим только с Гнездиловым. В конце концов, это его соглядатай напал на гувернантку. А этот сыщик пусть думает, что Аня стала случайной жертвой разбоя и целью бандита были ценности богатого дома Ильинских. Может, это и неправильно, но ей не хотелось рассказывать о кольце.

Николай молча смотрел на нее, пока Аня рассказывала свою версию происходящего. Ему как раз показалось, что вор пришел именно к девушке, что он знал, куда идти. Но озвучивать свои сомнения не стал. Точно не Рокотову. Лучше поделится ими завтра с Гнездиловым.

Полицейский внимательно посмотрел на Анну Алексеевну и кивнул.

– Благодарю вас! Но сейчас вы еще не отошли от пережитого. Я прошу, как только вы встанете на ноги, приехать в управление и еще раз рассказать ваши показания под запись.