"Боже, тренер Ди! Вы с мисс Карпентер должны обязательно пойти на выпускной! Это о-о-о-очень мило, когда старики встречаются! "

Кстати, ЕНП — это Единственная Настоящая Пара. И я ненавижу себя за то, что знаю это.

К среде они придумывают для нас одно из тех прозвищ знаменитостей, где смешиваются имена.

— Дарпентер, — говорит мне Дин, с трудом сохраняя невозмутимое выражение лица.

Я откидываюсь на спинку своего офисного стула.

— Ты издеваешься надо мной.

В прошлом он выкидывал довольно странные розыгрыши.

Он поднимает пустые руки.

— Боюсь, что нет. Келли Симмонс сказала мне, что это повсюду в женских туалетах, и Меркл сказала, что двое ее детей-художников выгравировали это на брелоках.

— Брелоки для ключей?

— Да, ваши с Кэлли отношения официально являются главной новостью. — Он делает знак хэштега пальцами. — Поздравляю.

А потом он начинает смеяться.

— Отлично, спасибо.

Дарпентер...

Звучит как химическое вещество, которое вы используете для снятия краски.

— Могло быть и хуже, Ди. Могло быть Кэрретт. — Он переосмысливает: — На самом деле Кэрретт довольно симпатично.

Я показываю ему средний палец.

— Значит, это официально? — спрашивает мой лучший друг, слегка отрезвляясь. — Вы, ребята, даете этому еще один шанс? Я потерял своего второго пилота?

Все это время, все эти годы, когда дело доходит до свиданий, я был зациклен на том, чтобы сохранить свою жизнь такой, какая она есть, — простой и свободной от драм. Но с Кэлли все по-другому — так легко соскользнуть в эту устойчивую канавку, потому что мы сливаемся… идеально подходим друг другу. Всегда так было. Она знает меня, она понимает меня — и в ней нет ни одной вещи, которую бы я не обожал.

Моя жизнь по-прежнему проста, по-прежнему легка… но с ней она просто намного лучше.

— Да, чувак. Я имею в виду… Это ведь Кэлли, понимаешь?

И мне не нужно больше ничего говорить. Дин тоже меня понимает.

— Я рад за тебя. Надеюсь, что все получится… — затем он усмехается: —… Галли.

Придурок.

~ ~ ~

— Ты единственный человек, которого я знаю, кто не ест фрукты, чтобы быть здоровым, а на самом деле наслаждается ими.

Это своего рода безумие — то, что ты находишь привлекательные черты в ком-то из ниоткуда, когда он тебе действительно нравится. Кэлли всегда была любительницей фруктового салата, даже когда мы были детьми. Прямо сейчас мы находимся в "Пещере", в учительской, так как наши классы посещают первое антинаркотическое собрание в аудитории. И она кладет в рот гигантские зеленые виноградины радиоактивного размера. Наблюдение за тем, как она просовывает их между своими великолепными пухлыми губами, заводит меня не на шутку.

Она хихикает, пожимая плечами.

— Фрукты — это хорошо. — Она протягивает мне одну. — Хочешь?

Мои глаза метаются между виноградиной и ее ртом.

— Нет. Я просто хочу продолжать смотреть, как ты их ешь.

Ее красивые зеленые глаза злобно прищуриваются. Она берет следующую виноградину и медленно облизывает ее, и я не могу не представить, как она делает то же самое с моими яйцами. Затем она закрывает глаза, издает легкий голодный стон, прежде чем сделать прекрасное, широкое "О" ртом и пропустить большую круглую виноградину через свои сочные губы.

Я подавляю стон. Похоже, поход в туалет для преподавателей на некоторое "личное время" — это мое будущее.

Господи, сколько мне лет?

— Снимите комнату, вы двое, — поддразнивает Донна Меркл, садясь за стол рядом с Кэлли. А потом я ловлю ее на том, что она пялится на задницу Джерри, пока он наливает себе чашку кофе в другом конце комнаты. Они были заметно менее злобны друг с другом во время собраний сотрудников, хотя все еще ненавидят друг друга глазами.

Это не редкость, когда отношения развиваются между учителями — независимо от того, насколько странно или несовместимо это может выглядеть со стороны. Это как коллеги по съемочной площадке или солдаты на дислокации — мы все застряли в этом здании вместе на несколько часов в день, и только другие учителя действительно понимают, каково это. Что-то должно случиться. И что-то определенно происходит с Меркл и Джерри. Кэлли тоже это видит.

— Сначала ты и Джерри, Донна.

— Я ухожу, — говорит Меркл, поднимаясь. И Джерри провожает ее взглядом до самой двери.

Я наклоняюсь вперед, упираясь локтями в стол.

— Итак, ты придешь сегодня вечером после игры, верно?

Родители Кэлли добились некоторого хорошего прогресса на фронте восстановления. Больничную койку убрали — теперь они передвигаются на ходунках и костылях. Им все еще нужна Кэлли, чтобы выполнять любую тяжелую работу, но их прогресс дал ей немного больше времени вне дома… и со мной.

— Определенно. — Она кивает. — Нельзя испортить белую полосу.

Черт возьми, она идеальна.