— Не время жаловаться, — покачал головой Морган, — Не затягивай.

— Постараюсь, — сказал Хамфрид и затих.

Все больше распаляющееся Пламя разгоняло кромешную тьму, освещая даже самые потаенные уголки пространства. Покрытые плесенью сколотые кирпичи казались неестественно выпуклыми. Нависая над головой, неровности сводчатого потолка напоминали молодые сталактиты. Дрожащие тени танцевали, то пропадая совсем, то вытягиваясь в длинные, чудоковатые фигуры. Отблески Тления мерцали, плавно усиливаясь и тут же угасая. Казалось, это происходило в такт дыханию Жнеца. На вдохе ответвления катакомб озарялись мягким белым светом, а на выдохе вновь погружались во мрак.

Морган практически полностью схлопнул свое Пламя. Получилось это довольно быстро, учитывая невысокую концентрацию силы. Практически сразу после этого он перестал ощущать чужаков на нижних уровнях. Пришлось поднапрячь слух. Снизу доносились слабые отзвуки копошения. Ни рыков, ни воя, естественно, не было. От этого становилось как-то не по себе. Глухая, опасная тьма подстегивала инстинкт самосохранения. Поморщившись, Морган отогнал от себя надоедливое чувство застарелого страха и сосредоточился. Где-то рядом посышалось напряженное кряхтение Хамфрида.

Когда радиус охвата Пламени достиг шестидесяти метров, послышался первый наполненный болью вой. Сначала неразборчивый и протяжный, а потом четкий, резкий и отрывистый. Морган оказался прав. Среди беглецов находились не только перевертыши.

— Возьми больше сотни, — попросил Морган. — Чую, кто-то глубже засел.

Ничего не ответив, Хамфрид выдал все сотню менее, чем за двадцать секунд. Тренировки явно шли ему на пользу.

Резко выдохнув, Морган снял с предохранителя оружие. Мечась от стены к стене, твари корчились от обжигающей энергии. Страдания некоторых достигали того пика, когда вопреки всем инстинктам самосохранения загнанный в угол зверь начинает бросаться на своего истязателя. Морган знал, что пара десятков монстров уже поднимается наверх.

— Хамфрид, закругляйся, — сухо сказал он, ощущая, что осталось не более десяти секунд.

Натужно закряхтев, Хамфрид начал вбирать в себя то, что только что разжег. Раздуть Пламя было гораздо проще, чем свести его на «нет». Освобождая дорогу бойцам капитана, мужчина напряг внутренние ресурсы до предела. Вены на его шее вздулись, но в кромешной тьме этого никто не заметил. Начала кружиться голова. Сердце начало отсчитывать более глубокие, размеренные удары. В такт ему после каждого сокращения крепких мышц пульсация Тления начала гаснуть, а радиус — сжиматься.

Взбаламученные твари почувствовали мгновенное облегчение. Путь наверх был освобожден. Наступления было не избежать. Раздался первый выстрел. Вспышка осветила стены, разогнав искусственные сумерки. В ожившей на долю секунды ясности Морган заметил несколько человеческих лиц, сильно перекошенных ожогами и несовершенной мимикрией. Запомнив расположение тварей еще до того, как погас свет, мужчина доверился инстинктам. Сделал поправку на скорость собственных рефлексов и произвел пять последовательных выстрелов. Последний перевертыш упал прямо у ног, извергая на бетон плотный, густой смог. Решив больше не испытывать судьбу, следующих Морган встретил небольшой волной. Она выжгла нападающих до костей. Стены выдержали. От ветхих кирпичей не откололось ни кусочка.

В запасе оставалось еще несколько секунд, чтобы ускориться, включив расщепление. Травмированное колено уже давно не давало повода для беспокойств, но Жнец все же предпочел особо не усердствовать. Две волны — трое убитых. Краем глаза Морган заметил, что перевертыши обращались не только в людей. Среди трупов лежали хищные животные. Тревожный знак.

Волна, еще волна. С потолка посыпался грунт. Морган выругался: слишком рано он начал радоваться. Теперь только оружие и никаких волн. Толпа все напирала. Один выстрел. Два. Дальше — больше. Обострившееся зрение и увеличившаяся скорость движения опережали проявленных буквально на доли секунды. Однако, Жнец понимал, что не справится с таким скопищем в узком пространстве, напрочь лишенном света. Только успел Морган об этом подумать, как с левого ответвления катакомб юркнуло нечто крупное, шерстяное и больше походившее на волка. Сбив наемника с ног, оно нависло над ним всем своим массивным телом. Раскрыло огромную пасть и оголило белые клыки. Пахнуло чем-то тухлым. На лицо упало несколько капель вязкой слюны. Из глотки хищника не вырвалось ни единого звука. Шерсть мимика тут же начала опаляться при соприкосновении со Жнецом.

Выстрел. Собакоподобное существо отлетело к дальней стене. Хамфрид начал разряжать первую обойму. Схлопывание закончилось, включилась связь. Счет пошел на секунды.

В свете зажегшихся ламп стали видны абсолютно разные по размеру, но очень быстрые существа. Хамфрид не стал генерировать волны, чтобы только что схлопнутое, плотное и пока еще нестабильное поле метровой толщины не спружинило в свое раздутое положение. Предпочел выждать некоторое время, пока все устаканится, поэтому перекрыл правое ответвление, изредка подчищая оружием то, что не успел ликвидировать Морган.

Прошло каких-то пятнадцать секунд, а натиск начал усиливаться в геометрическом порядке. Далеко не все перевертыши стремились напасть на своих охотников. Гораздо большее количество пытались проскочить дальше — к выходу. Нескольким это даже удалось. Опасаясь слишком плотного соседства со Жнецами, мимики ползли по сводам катакомб в виде гигантских пауков. Правда, с физикой этого мира у новоприбывших дела обстояли не совсем благополучно, поэтому пауки с глухим стуком шмякались на бетонный, сырой пол. Дождь из гиганских членистоногих заставил Моргана отвлечься от тоннелей и обдать потолок аккуратной, ползущей по сводам волной. Не новое, но требовавшее исключительных навыков умение заставило черно-белых тварей в мелкую крапинку скопом упасть вниз. Морган успел увернуться, но вот одна из них все-таки умудрилась свалиться прямо на голову Хамфриду. Он не успел среагировать, отстреливая перевертышей-людей по центру.