Из главного тоннеля за спинами Жнецов донеслись свистящие звуки энерго-очереди.

— Ложись! — послышался сердитый возглас капитана Мерв.

Стряхнув с себя паука размером с кошку, Хамфрид почувствовал, как его с силой потянули вниз. Наемники успели прижаться к полу за мгновение до того, как пространство над головами заполнил шквал мелькающих выстрелов.

Тьма на короткое время рассеялась. Вспышка. Еще одна. В горло начал пробираться густой смог, раздирая его до крови. Прямо в глотке он проваливался в иную реальность, навсегда покидая этот мир.

Уткнувшись в чей-то мохнатый, наполовину обугленный бок, Морган выругался еще раз. Капитан Мерв явно переоценивал рефлексы Жнецов. Почувствовав, как по пальцам прошлись жесткие подошвы, он предпочел подобрать свои конечности. Впрочем, как и Хамфрид, с трудом выползая из-под кучи навалившихся сверху трупов.

Зажглись осветители. Тьма тут же рассеялась, открыв взору гору мертвых тел. Устилая не только главное расширение тоннеля, но и его ответвления, они уже начали разлагаться. Воздух наполнил густой смрад. Под ногами начали хлюпать вытекающие из трупов тянущие физиологические жидкости.

Бойцы капитана продвигались вглубь катакомб, выпуская перед собой плотную завесу огня.

Для Жнецов наступила минутная передышка. Отряхиваясь от слизи и шерсти, они готовились ко второй фазе операции.

— Чем это так воняет? — сдерживая рвотные позывы, спросил Хамфрид.

— Тут все воняет.

— Нет... это что-то особенное.

— Блин, и правда, — принюхиваясь, поморщился Морган, — От меня тащит. Похоже, струя из паучьих желез.

— Просто так не отмоешь, — покачал головой Хамфрид. — В ближайшую неделю ко мне не подходи.

— Да уж, пауки на меня еще не ссали, — с досадой бросил Морган и двинулся вслед за отрядом капитана.

Где-то вдалеке замаячили портативные щиты бойцов. Хаотично передвигаясь, голубые отблески заполонили собой почти все пространство. Тоннель оказался разделен на множество отсеков.

Пришлось разделиться. Жнецы начали подчищать оставшихся полупроявленными существ — статистические бреши после работы Хамфрида. Наемники старались не отставать от основной группы.

Мечась по огороженному пространству, обезумевшие от боли пришельцы ударялись о портативные щиты. Пару раз Моргану даже приходилось поднимать сбитых с ног бойцов. В полупроявленном виде данный вид особей не имел возможности преодолевать физические преграды. Это означало, что мимики не покинут пределы катакомб. А еще это означало, что не придется тратить сверхурочное время на то, чтобы гоняться за сумевшими сбежать. Учетные органы драли три шкуры за улизнувших беглецов. Мимики же отличались завидной стойкостью к действию Пламени, и то, что многие из них поднимались на поверхность в сильно потрепанном состоянии означало, что другие, неучтенные пришельцы, уже, наверняка, сожжены дотла. Морган, когда думал об этом, испытывал невольное облегчение.

К тому времени, как зачистка вошла в пиковую фазу, поле силы Хамфрида перестало хаотично вибрировать и стало стабильней. Проворно испуская волны, Жнец начал с облегчением расходовать плотную, напряженную энергию. В этом деле он значительно дал фору Моргану, больше занятого сверкой пути по карте. Тот, в свою очередь, дотошно проверял каждый закоулок, не желая пропустить ни единого беглеца.

Влажный воздух катакомб наполнялся не только запахом затхлой сырости. Чем больше насчитывалось трупов, тем сильнее становилась вонь. Смрад вывернутых кишок, черной крови и лопнувших мускусных мешков буквально пропитало все пространство. Он стал плотным, практически осязаемым. Таким, что можно было протянуть руку, сомкнуть пальцы и выжать из него еще несколько капель зловонной жидкости. Тот отвратительный запах, что Хамфрид учуял в самом вначале, слился с окружающими парами. Вскоре Морган перестал его замечать, окончательно привыкнув к всеобщему смраду. В отличии от Жнецов, люди капитана предпочли включить фильтрующие маски. К последствиям хорошей зачистки привыкали не все. Особенно к тому, что ноги уже не чувствовали твердость под подошвами. Приходилось идти по трупам.

— Морган, Хамфрид, гоните-ка сюда, — послышался в наушники голос капитана Мерв.

Команда наткнулась на незнакомый отсек, и он не стал открывать его без Жнецов.

Сквозь толщу металла округлого люка были слышны приглушенные, хриплые стоны. Все то время, пока взламывали электронный замок, в воздухе висело тревожное молчание. Жнецы вошли первыми. Почти сразу они дали знак остальным, что все чисто и представлявших опасность нелегалов внутри нет.

Вокруг стояла кромешная тьма.

— Берти, подсвети, — приказал капитан, отключая прибор ночного видения.

Маленький, но очень трудолюбивый осветитель прилепился к потолку сразу же, как только его подбросили вверх. Вспыхнувший свет заставил зажмуриться. Внезапная яркость оголила все, что было так тщательно спрятано за толстым стальным люком подземных катакомб.Словно взмах умелого фокусника, она сорвала покрывало мрака, представив взору ставший вдруг явью кошмар. По помещению прокатилась волна протяжных стонов. Смешиваясь с булькающими, заходящимися покашливаниями, они быстро нарастали, и так же внезапно обрывались. Замолкали, захлебываясь в невозможности сделать даже неглубокий, отрывистый вздох легкими. Тщетные попытки произнести хоть какие-то слова теми, кто находился внутри, оканчивались лишь глухим скрипом окоченевших связок. Слабым, беспомощным и робким, словно шорох осенней листвы.

— Твою мать, — накрыв тихий шепот призраков, громко выругался кто-то из бойцов.

В обширном, хорошо оборудованном помещении находилось несколько десятков обездвиженных, но живых тел. Вывернув заросшие чужеродной тканью шеи, на белый до боли в глазах потолок взирали изуродованные лица. Тонкую, словно пергамент кожу изнутри проткали острые костяные шипы. На губах застыла кровавая пена. Оголенные суставы, кишащие толстыми въедливыми червями, липкая алая кровь, заляпавшая все вокруг, внутренние органы, рвущиеся наружу из раздутых животов — вот то немногое, что сразу врезалось в мозг при беглом взоре.