— Более личными, чем секс?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Нет.

— Да ладно, — сказала она с раздражением. — Ты парень. Ты должен знать больше других, что иногда секс — это просто... секс. Когда есть о чем поговорить и не о чем говорить одновременно.

— Без обид, Рай, но я уверен, что тебе лучше поговорить об этом с подругами или сестрами.

— Нет, я бы не стала, — упрямо сказала она. — Потому что они не могут заниматься со мной сексом.

И вот оно.

Райли напряглась.

Она пробежалась по списку возможных реакций. Смех. Крик. Возможно, обморок.

Ни в одном из возможных сценариев, она не представляла, что он спокойно сделает еще один глоток своего напитка и еще более спокойно ответит: — Нет.

— Выслушай меня.

— В этом нет необходимости.

— Сэм, — её рука нашла его колено, и они оба замерли. Его глаза переместились сначала на ее пальцы, а затем встретились с ее глазами.

И там была злость. Нет, не злость. Он был в ярости.

— Прибереги свои сексуальные прикосновения для другого мужчины, Рай.

Она отдернула руку.

— Я не имела в виду... Я просто...

Расскажи ему все.

Но она не могла. Не сейчас, когда он смотрел на нее с полным презрением. Не было хорошего способа сказать ему, что она не может рассказать личную историю о сексе, потому что у нее не было секса. Ни в каком смысле. И уж точно она не могла сказать ему, что причина отсутствия секса в том, что единственный парень, которого она когда-либо хотела, был он.

Поэтому она придерживалась своего первоначального плана полуправды.

— Мы хотим друг друга, — сказала она прямо.

Он резко встал и обошел барную стойку, отступая в безопасное место. Что ж, это было чертовски неправильно. Потому что Райли покончила с безопасностью.

Она встала и последовала за ним, ощутив трепет триумфа, когда он сделал шаг назад. Это было подтверждение, в котором она так нуждалась.

— Райли... — замялся он.

— Отрицай это, — сказала она тихим голосом, остановившись в нескольких сантиметрах от него.

Он не смотрел ей в глаза.

— Твой брат убьет нас обоих, если узнает, что мы только разговариваем об этом.

Это был жалкий щит — совершенно трусливая форма самозащиты, но ему нужно было что-то — что угодно — чтобы не дать ей сказать «да».

Потому что он хотел взять её тут. Сейчас.

Жёстко.

— Лиама здесь нет, — сказала она, звуча слишком рационально. — И никого другого из моей семьи тоже нет, и им не нужно об этом знать.

— Ты только что сказала, что хочешь, чтобы мы занимались сексом, чтобы ты могла написать об этом! — взорвался он. — Я уверен, что тогда они обо всем догадаются.

— Я бы никогда не упомянула твое имя, — тихо сказала она.

— Господи, Райли, почему я? В Нью-Йорке миллион мужчин, которые готовы переспать с тобой и хотят, чтобы ты упомянула их имя.

Я не хочу ни одного из них.

— Я не хочу, чтобы это была очередная бессмысленная статья о том, как это сделать.

— Какой, черт возьми, заголовок у тебя на уме? «Я Переспала С Лучшим Другом Моего Брата И Дожила, Чтобы Рассказать Об Этом»?

— Нет, я хочу, чтобы это была статья о друзьях, переступивших эту черту, — уклончиво ответила она.

— Найди другого друга. Того, кто действительно заинтересован в пересечении черты.

Это был маленький удар в сердце. К которому она была готова, но который все равно причинял адскую боль.

Тем не менее, выражение его лица не соответствовало его словам. Его тон говорил ей, чтобы она убиралась, но его лицо не выражало отвращения или безразличия.

Нет, его лицо выражало ужас.

Добро пожаловать в клуб.

Проверяя свою теорию, она двинулась вперед. Он отодвинулся назад, пока его задница не уперлась в барную стойку. Его глаза метались из стороны в сторону, словно прикидывая маршрут побега.

— Ты не хочешь меня? — спросила она, придвигаясь ближе, но все еще не касаясь его.

Сэм сглотнул.

— Нет, — он прочистил горло. — Нет, — на этот раз громче, но хрипло, как будто слово застряло у него в горле.

— Хочешь доказать это? — спросила она, придвигаясь к нему и позволяя своим рукам найти его талию.

Его руки были подобны скобам вокруг ее запястий, когда он отвел ее руки от своего тела, надежно удерживая их между собой, чтобы она не смогла снова дотянуться до него.