– Если тебе всё равно на меня, – впервые за двадцать лет кричал Химик, смотря в отражение, – то иди к чёрту! Я смогу справиться и без тебя, сам решу, что делать с Гостем! Зачем тогда приходила, если теперь я тебе не нужен?!

Но исчезнувшая Садовница была не единственной проблемой. Хозяин лаборатории стал догадываться о том, что Химик занимается чем-то странным. Он был недоволен, он приходил по ночам и стучал в зеркала, он мешал спать и играл со светом, чтобы только заставить Химика перестать делать то, что могло испортить жизнь девочке.

В марте пришло письмо от того пожилого мужчины, который появился вместе с молодой девушкой. Она скончалась от экстракта – болезнь длилась два месяца, с каждым днём становясь всё сильнее. Прочитав письмо, он встал в ступор и долго, до темноты, смотрел на ровный почерк старика. Это он, Химик, убил человека, потому что был занят Садовницей и заказом для Гостя. Как тогда быть уверенным, что девочку он не убьёт? Она маленькая, совсем крошечная, её организм слабее.

– Только вот ведь пройдёт не меньше месяца, прежде чем станет понятно, что она заболела. За это время я успею съездить в Вавилон и увидеть Сады.

Хозяин лаборатории стал приходить чаще, теперь осуждая его за убийство девушки, но Химик больше не боялся его. Он говорил о том, что не боится смерти, что Хозяин может убить его в любой момент и тогда Химик наконец-то станет свободным. Он закрыл все двери, через которые любил заходить владелец лаборатории: завесил зеркала, забил досками дверь в подвал и даже на всякий случай вплотную пододвинул кресло к камину.

Он стал работать сутками, но не мог сдвинуться с одной точки. Состав получался один и тот же, как бы он не старался, а встреча, назначенная на апрель, приближалась с огромной скоростью. В последний день марта он решил дать девочке то, что дал погибшей, лишь бы только сбежать из лаборатории, почувствовать под ногами дорогу, ведущую в непонятную, отчего-то никому неизвестную страну.

Садовница стала приходить вновь, но ничего не говорила, а только сидела в кресле, отвернувшись к окну. Если же Химик приближался к ней, она сразу подбегала к двери и не возвращалась до следующего вечера. Прошло много времени, прежде чем он сам заговорил с ней:

– Кажется, я придумал что-то другое. Я не могу её убить, понимаешь? Я должен сделать что-то с Гостем, нельзя оставить его с этой девочкой, она ещё маленькая, ничего хорошего не выйдет. Мне иногда даже кажется, что я чувствую к ней жалость, хотя это вряд ли, не помню, каково это.

В назначенный день Химик ждал гостей с самого утра и к полудню так забеспокоился, что перемыл все мензурки и расставил книги по алфавиту, лишь бы только не думать о том, что он собирается сделать.

Посетители пришли вовремя. Он по-отцовски держал девочку на руках, что-то весело шептал ей на ухо и смеялся сам. Девочка пугливо поглядывала на Гостя – ни новая обстановка, ни Химик не волновали её.

Химик решил, что ничего страшного не произойдёт. Гость заказал у него не что-то омерзительное и ужасное, а всего лишь любовь, какую женщина испытывает к мужчине. Влюбленность дарит ощущение радости и эйфории, девочка будет счастлива. Да и плохо никому не будет – Химик наконец-то уедет из лаборатории, а этот богатый человек не бросит девочку, как бы это сделал кто-то другой.

Он поставил перед ними две чашки, сам налил себе воды в такую же и сел за стол.

– Подействует к утру, – задумчиво произнёс Химик.

– Что это? – спросил Гость, вертя чашку в руках, – ничем не пахнет и без цвета. Откуда мне знать, что ты не обманываешь?

– Называй как хочешь: микстура, снадобье, экстракт, да хоть пойло. Разницы никакой. Если к утру не подействует, всегда сможешь найти меня в лаборатории, приготовлю другое.

Они допили. Девочка прижалась к стене и заснула. Клиент на руках донёс её до машины, укутал в одеяло и положил на заднее сиденье, потом вернулся обратно и бросил на стол билет.

– На завтра. Выпросил тебе отпуск на три дня. Вылет в шесть, не опаздывай.

– Ты же дал её что-то другое, я знаю, сама видела! – вскочила Садовница и поцеловала Химика в щёку, как только захлопнулась дверь.

– Собирай вещи, – радостно зашептал Химик, – я дал ему отвращение к девочке, а ей ничего, только воду налил, понимаешь? Теперь он будет работать здесь, а мы уезжаем, куда хочешь уедем, даже на Северный Полюс, только бы не оставаться здесь. Я больше не хочу оставаться в городе, мне всё надоело.

Садовница вдруг закричала и вцепилась ногтями в плечи Химика.

– Тебе ведь тоже Прошлый налил отвращение ко мне, помнишь? А что ты со мной сделал потом, помнишь?! Ты эту девочку сам убил, полгода убийство готовил и ничего не сказал мне. Ненавижу тебя, как только могу ненавижу!

Химик засмеялся, впервые за то время, когда получил проклятие. Он наконец-то что-то чувствовал. Проклятие перешло к тому мужчине.

– Теперь пусть он работает в лаборатории. Он уже убил девочку, я это чувствую. Я больше здесь не живу. Поехали отсюда, пока не поздно. Эй! Ты где? – Химик вдруг понял, что остался один.