Противоречивые чувства к людям разрывали Вэ, и только его птица тихо напевала мелодию надежды.

В двадцать три года Вэ выпустили из интерната и признали дееспособным. Новые документы, имя. И вот он уже не Вэ, а Веймерин.

Он прекрасно говорил, ничем не выдавая в себе клеточника. Освоил быт людей, их культуру, потребности. Окончил медицинский. Вэ прекрасно вписывался в общество и уже видел тот момент, когда откроет всем свою желтую птицу. Она будет петь об истории его народа, о прошлом, которое нельзя забыть. И миллионы будут ее слушать, потому что Вэ будет стоять на вершине. Ведь порой люди слушают только тех, на кого нужно смотреть, задрав голову.

Но когда Вэ встретил Симку, он понял о людях совсем иные вещи… и сам открылся ей.

У Симки навернулись слезы от восторга, от проявленного к ней доверия и еще бог знает от чего. Симка вообще натура эмоциональная.

– Какая она! Горит так ярко! Как же я хочу, чтобы темными вечерами мне никогда больше не требовалось включать электричество, – Симка сложила руки на груди, как делали люди, когда молились, подняла глаза к потолку вместо неба (но кусок бетона не помеха, Бог и так увидит), покосилась на Вэ.

– Тебе не потребуется, О будет гореть для тебя… Для нас.

– О… Имя такое странное. Можно называть ее Огоньком?

– Пусть так. Вам нужно много букв, я понимаю.

Вэ во всем хотел понимать Симку.

Ярко-желтое перо О вылетело из-под рубашки и упало на горячий асфальт. Вэ тут же его поднял, осмотрелся: кажется, никто не заметил…

Асфальт стал совсем мягким под лучами беспощадного августовского солнца. Но даже в такие дни нужно носить плотную темную рубашку и легкий шелковый платок, чтобы никто не заметил, что у него вместо груди – клетка, вместо горизонтальных ребер – вертикальные прутья, вместо сердца – птица, которая ко всему прочему светится, стоит только ей испытать сильные эмоции.

Птица из груди клеточника сулила успех любого дела и любого начинания на протяжении нескольких лет. И потрошители получали баснословные суммы. С помощью птиц успешно разворачивали военные конфликты и так же их завершали, продавали несчастным, столкнувшимся с горем болезней, преподносили в качестве подарков скучающим любовницам и супругам, сбывали компаниям, выставляли на закрытых аукционах. Вэ всегда с подозрением смотрел на людей, чей взлет был стремительным и порой необъяснимым. Но Симка говорила, что нельзя смотреть искоса на всех вспыхнувших звезд общества: «Нельзя подозревать всех. Это патология».

Доктор Вэймерин начинал свой рабочий день в девять тридцать. В свои двадцать девять он уже успел стать одним из самых востребованных в городе психоаналитиков. Доказывая свою дееспособность, Вэ привык учиться лучше остальных, работать усерднее, исследовать глубже. И никогда он не использовал силу птицы ради своих собственных целей, ни одна цель не стоила того, чтобы укорачивать жизнь О.

Вэ прекрасно понимал пациентов, умел слушать иначе, слышать четче, смотреть под другим углом. А его птица иногда пела, особенно для тех, кто страдал слуховыми галлюцинациями или амнезией.

Таиресу Апро впервые привезли к нему на прием в прошлом месяце, она страдала от амнезии. С каждым днем воспоминания о прошлом утекали из ее памяти, она уже не различала своих сыновей, не улыбалась, увидев мужа, и каждый раз заново знакомилась с Вэ.

– Спой ей, О.

Вместе с песней птицы воспоминания врывались бурным потоком в память Таиресы. В ее глазах появлялся блеск, словно открывалась дверь туда, где спряталась ее личность с огромным жизненным опытом, событиями, людьми, мечтами, планами.

Но через неделю Таиреса снова оказывалась в кресле пациента.

И снова О ей пела.

Конечно, Вэ в своей практике использовал и медикаменты, и терапию – все является неотъемлемой частью выздоровления. Но подход к пациенту должен быть не только медицинский, но и человеческий, если Вэ может так сказать о себе, если слово «человеческий» можно употребить не как принадлежность к виду…

Вэ провел исследование и сделал вывод, что звуки, которые издает птица, положительным образом воздействуют на поврежденные участки головного мозга пациентов. Это было научно доказано пока только в его кабинете. Но все еще впереди…

– Видишь, О, – сказал Вэ, закрывая дверь за Таиресой и ее мужем, – мы можем выйти на новый виток общения видов. Нужно только доказать: мирное сосуществование человека и клеточника возможно!

Не успел Вэ дойти до стола, как в кабинет, точно ураган, ворвалась Симка.

– Мне сказали, у тебя перерыв! В моей программе будет инициатива по учреждению самого крупного центра арт-терапии для душевнобольных и всех… остальных! – заявила она с восторгом триумфатора. – Завтра я буду произносить свою речь по радио! Не хочу, чтобы ты ехал со мной: буду смущаться, но хочу, чтобы ты слушал ее в прямом эфире!