Рыночная площадь уже гудела, как пчелиный улей. Чего здесь только ни было! Живая рыба в бочках, мясо, птица, яйца, масло, мед, мука! Прилавки ломились от мыла, свечей, домашних тканей, а под стенами стояли возы с сеном.

Крестьяне торговали своим товаром в открытых лавках, а приезжие купцы - в гостином дворе, прилавки которого выходили и наружу, и вовнутрь самой постройки. Мы ходили между рядами, не в силах сдерживать изумленные возгласы, и нянюшка то и дело одергивала нас.

– Чего вы рты-то пораскрывали, барышни? Того и гляди, кошель сопрут, прохиндеи ярмарочные!

Но какой бы все это ни вызывало интерес, нужно было заниматься тем, зачем мы сюда приехали. Заметив один единственный воз, на котором стоял мешок картофелем, я направилась туда, а Таня засеменила следом, вцепившись в мой локоть.

Нам пришлось пересмотреть огромное количество посадочного материала, чтобы выбрать действительно хороший продукт. Клубни должны были быть твердыми и целыми, без механических повреждений. Я в обязательном порядке проверяла, нет ли на них гнилых участков, следов ризоктониоза* или присутствия вредителей. На сморщенные клубни я даже не смотрела, потому что от них вряд ли удастся добиться хорошего урожая. Конечно, продуктивность картофеля еще зависела от количества глазков, но в нашем случае опасно было брать со слишком длинными – мы могли обломать то, что еще не обломали продавцы, везя товар на ярмарку. Они поглядывали на нас с насмешкой, но ни я, ни Таня не обращали на это внимания, продолжая заниматься своим делом.

– Здесь только мы "земляным яблоком" торгуем, - с гордостью сказал хозяин телеги.
– Наш барин его выращивать удумал. Как в Европах.

Отлично,хоть кто-то...

После картофеля мы с Таней отправились в ряды с рассадой, стоявшей в коротких мешках, наполненных влажной землей. Тонкие вытянутые стебли сразу мной отбраковывались, так же как и чересчур мощные, перекормленные, которые на вид выглядели шикарными, а вот завязь дадут с трудом. Аглая Игнатьевна не переставала креститься, наблюдая за нами, а крестьяне начали разговаривать с уважением, а не насмешкой.

Захар и Степан отнесли наши покупки в телегу, а мы пошли на гончарные ряды, где выбрали глиняные горшки довольно приличных размеров.

– Зачем это? – нянюшка с волнением поглядывала на кошель, в котором рылась подруга, отсчитывая монеты. – У нас что, горшков нетути? Да еще и страшные какие! Не приведи Господь!

– Это для дела, - отрезала Таня, расплачиваясь за посуду. – Ничего лишнего мы не купили.

Продавец просто сиял от счастья, сбывая свою продукцию, но все равно с опаской поглядывал на Аглаю Игнатьевну.

Нянюшка снова заохала, застонала, но несмотря на это, горшки вслед за картошкой и рассадой отправились в телегу.

– Аглая! Ты ли это?! Сколько не виделись с тобой?!

Мы удивленно обернулись на этот голос и увидели полную женщину в цветастом платке. Она приветливо улыбалась нянюшке, держа в руке корзину, полную какой-то снеди.

– Фекла! – старушка бросилась было к ней, но потом, резко развернувшись, сказала: - Барышни, походите по рядам, а я маленько с сестрой поговорю! Не виделись с самой Масленицы!

Женщины защебетали, рассказывая друг другу новости, а мы медленно пошли вперед, разглядывая товар. На покупки лишних денег не было, но посмотреть на удивительные вещи тоже оказалось истинным удовольствием.

– Постойте-ка, красавицы! Сказать вам что-то хочу! – из людской толпы показалась невысокая цыганка в широкой юбке с грязным подолом. Она была старой, с беззубым запавшим ртом, в котором торчала курительная трубка.

– Мы в гадания не верим, - попыталась отшить ее подруга, но цыганка оказалась очень настырной. Она несколько раз обошла нас, пристально разглядывая маленькими глазками, и протяжно сказала:

– А мне гадать не надо. Я и так вижу, что вас ждет. Не местные вы… Пришлые…

– Конечно не местные, как и большинство находящихся здесь людей, - хмыкнула я, с неприязнью глядя на ее бородавку. Она была просто огромной и шевелилась вместе с длинным носом. – На ярмарку откуда только не съезжаются.

– Ни из этого мира вы, - цыганка криво усмехнулась, а Таня больно сжала мои пальцы. – Сюда вас мощная сила перенесла, чтобы вы зло наказали… Но будьте осторожны, оно не остановиться на одной сестре. Не успокоится, пока всех не погубит… Нельзя доверять тому, кто придет в ваш дом вместе с грозой. Запомните это!

Мы с подругой переглянулись, а когда снова посмотрели на цыганку, то успели лишь увидеть грязный подол ее юбки, мелькающий среди чужих ног.

– Это что было? – шепотом произнесла Таня. – Ты что-нибудь поняла?

– Не-а… - покачала я головой. – Но в одном она точно права: никому доверять нельзя.

– Тому, кто придет в наш дом с грозой! – повторила подруга слова цыганки. – Вот и посмотрим…

– Барышни, вот вы где! А я уж обыскалась вас! – Аглая Игнатьевна окинула нас подозрительным взглядом. – Случилось чего?