Шрифт:
– Одному Богу виднее, как хорошо и как правильно, - голос Аглаи Игнатьевны звучал недовольно. – А я против! Пусть никто спрашивать меня не станет, но свое слово я все равно скажу!
– Кому вы его скажете, голубушка? – зычно засмеялся доктор. – Без вас все решат! Без вас!
Таня дернула меня за рукав и глазами показала, в сторону двери. Да, поговорить нам не мешало. Причем срочно.
Глава 20
Мы закрылись в спальне, и Таня возмущенно уперла руки в бока, демонстрируя очередную привычку из прошлой жизни.
– Ты это слышала?! Слышала?! Вот так аферисты! И так и эдак схватить пытается!
– Слышать-то я слышала… Только что делать теперь с этим? – я на секунду представила, что нас может ожидать при таком раскладе дел и меня даже зазнобило от страха. – Они ведь нас могут извести к чертовой бабушке! Вернее не могут, а так и сделают!
– Да. Я тоже об этом подумала, - кивнула Таня, жуя нижнюю губу в душевных переживаниях. – Но не зная ничего обо всем, что здесь происходит, как мы противостоять будем? Попали мы, Галочка! Ох, не нравится мне все это!
– Подожди еще… - я хмуро посмотрела в окно, за которым виднелась зеленая стена парка. – Мы для чего огород сажаем? Чтобы все вот так вот бесславно закончилось? Не-е-ет…
– Как думаешь, что Потоцкая для нас уготовила? – Таня нервным движением разгладила складки на покрывале. – Есть же у нее какие-то планы.
– Конечно, есть, - согласилась я. – Если мыслить логически, то мы уже как невесты так себе товарчик… Подстарки. Значит, барыня может выдать нас замуж за стариков. И избавится и отомстит за то, как мы их с сынком отшили. А еще могут прибить, чтобы уж наверняка. Я уже ничему не удивлюсь… Сумасшедший дом опять же… Я как-то занимательную книгу читала о таком месте в царские времена. Называлось оно «Дом призрения для умалишённых». Представляешь? Стены этого «чудесного» заведения были выкрашены в желтый цвет.
– Почему в желтый? – Таня с любопытством покосилась на меня.
– Вроде бы считалось, что грязно-желтый оттенок угнетающе действуют на психику, и человек становится склонным к депрессии, лучше поддается воздействию и лечению… - со вздохом ответила я, морщась от картинки, появившейся перед глазами.
– Нет, если хорошо подумать, вариантов масса.
– Хватит, мне от твоих вариантов дурно делается, – Таня подошла к зеркалу и, прищурившись, вгляделась в свое отражение. – А если мы сами замуж выйдем? Ну… как это… фиктивный брак!
– За кого? – скептически усмехнулась я. – За кого ты замуж пойдешь? Мы здесь не знаем никого. А если даже предположить, что найдутся такие, то разве можно быть уверенной, что эти женишки нас сами не облапошат? Нет, это однозначно авантюра.
– Да, ты права… - подруга приуныла. – И что теперь? Может, самим в суды обратиться?
– И что мы скажем? Начнем о Потоцкой рассказывать, противиться ее попечительству - лишь усугубим. Что у нас есть, кроме домыслов? Посмотрит на нас местная власть и решит что барышни точно не в себе, а значит, в присмотре нуждаются!
– Я вот сейчас совсем испугалась, – Таня присела на кровать. – Сбегу. Ей Богу,сбегу. Хоть и взрослая баба, а чувствую себя уж очень неуверенно! Особенно после твоих рассказов о «желтом доме»!
– Куда бежать собираешься? В чужом времени, среди чужих людей…
Мне не дал договорить стук в дверь. После чего она отворилась и в комнату вошла Аглая Игнатьевна. Она выглядела расстроенной, и мне даже показалось, что в ее глазах стоят слезы. Старушка так переживала, что ее щечки мелко подрагивали.
– Что случилось, нянюшка? – спросила я, подозревая, что она хочет рассказать нам то, что узнала от Ивана Тимофеевича. – Ты плакала?
Но стоило Аглае Игнатьевне увидеть Таню, сидящую на кровати в грязном платье, как она возмущенно охнула и всплеснула руками.
– Да куда ж вы барышня в таком виде да на чистые покрывалы?!
Таня вскочила на ноги и отошла от кровати, но нянюшку уже было не остановить.
– Глашка! Глашка! Подь сюда!
Когда запыхавшаяся девушка вбежала в комнату, Аглая Игнатьевна, приказала:
– Скажи на кухне, пусть воды нагреют, будем барышень купать!
– Так они ж в банях были! – Глашка посмотрела на нас круглыми глазищами. – Опять, что ли?! Их же вороны украдут!
– Иди, не разговаривай! Язык без костей! – строго произнесла нянюшка и, когда девушка исчезла за дверями, закрыла их на замок. – А теперь голубки мои, я вам новость плохую расскажу. Еле дождалась, когда Иван Тимофеевич домой соберется! Пришла беда откуда не ждали!
Она поведала нам то, что мы и так знали, после чего принялась обнимать нас, прижимая к себе со всей силой, на которую была способна. Мы с Таней стоически терпели, а потом сделали испуганные лица.