Пуговка на платье предательски оттопырилась, целясь в загорелую проклинательскую шею. Прямо в выпирающий кадык. Дурная, ей Варху.

– Я понимаю, да.

– Точно понимаете? – черная бровь недоверчиво поползла вверх. – Это попытка убийства. Жестокого, мучительного. Хорошо продуманного (вспомните про обезболивающий артефакт). Будьте осторожны. Вряд ли он отказался от своего плана.

Лопатки поехали по двери вниз, и я инстинктивно ухватилась за королевский мундир, сжала пальцами плотные отвороты. Боги Эррена! Он думает, это может повториться? Жуткие черные вены и дурманящий яд?

Несколько минут назад я давилась смехом, представляя, как Рэдхэйвен заявится на лекцию в одних брюках… А теперь внутри все сжалось, сердце принялось пропускать удары. Бум… Бум… И длинная пауза.

– Боюсь, сейчас из всех людей в академии полностью доверять вы можете только мне.

– Потому что вы меня спасли?

– Нет, мисс Ламберт, – он старательно стер с моей щеки какое-то пятно. – Потому что я единственный, кого здесь не было в день вашего отъезда. А теперь идите в постель.

Я шумно вдохнула, мысленно себя успокаивая. Это просто жест учтивой заботы, а не что-то интимное. И в постель он мне предлагает пойти одной. Чтобы поспать, отдохнуть после диагностики, похрустеть с мизауром о вечном и все такое.

Глава 16

Глава 16

– Диккинс, еще раз объясни: какого линялого гхарра мы забыли на полигоне?

– Тут романтично, крикетка. Ты не находишь? – заржал парень, указывая рукой на сгущавшуюся вокруг нас темноту.

Я бы предпочла и дальше пялиться в потолок спальни под монотонный хруст поглощаемых крекеров. Вот-вот с занятий должны были вернуться Тейка с Риссой. Но вместо них с бесцеремонным барабанным стуком заявился Вейн и потащил «объединяться». Прознал откуда-то, что меня от занятий освободили.

Практика силовиков и стихийников окончилась час назад. Рытвины кое-где еще не успели зарасти, местами тлели искры спонтанных пожаров. Поэтому мы с Вейном не стали забираться глубоко в боевую зону, притормозили у самых ворот.

Пока Диккинс объяснял мне суть задуманного проекта, под который я должна была продумать связную цепочку плетений, я завороженно косилась на лес. Он начинался сразу за полигоном и изобиловал болотами. Где-то там вчера случился разрыв, заставив Райса и Джонаса всю ночь просидеть в канаве, а наутро изнемогать от магического отката.

Тьма впереди клубилась, то сгущаясь в плотный туман, то разделяясь на хоботки и затейливые щупальца. Словом, после диагностики у меня начались форменные глюки. Главное исчадие мрака мне пока не мерещилось, но я знала, что оно со всеми своими руками и глазами заявится ночью. Прямо в беспокойный сон.

– Ты, главное, не паникуй, – вещал уверенно парень, очерчивая палкой зону эксперимента. – Вся практика на мне. С тебя только аналитическая выкладка и подгон плетений. Стартовое я уже придумал.

Диккинс закрутил в ладонях зеленый вихрь и сбросил его в центр земляного круга.

– Ускоренный рост, повышенная копытоустойчивость, самоподъем… То, что док прописал для анжарских угодий, – сбросил с ладоней еще пару рунических символов, и они впитались в землю. Но ничего не произошло: чары не закрепились. – И вот в этом месте у меня натуральный затык, Эв. По ходу, они конфликтуют, да?

– Еще бы… Ты же хочешь всего и сразу, – поморщилась, выгоняя из экспериментального круга лишние руны.

– А то! – он вдруг дернул меня за талию и притянул к себе, вбивая животом в каменные мышцы. – И самого лучшего…

– Вейн!

То, что Диккинс про романтику не шутил, догадалась я с опозданием. А то бы ни в жизнь не пошла с ним поздним вечером к болотам.

– Не дергайся, маленькая, – шутливо припугнул парень, скатываясь лапищами вниз по талии.

Я так оторопела от этой наглости, что не сразу вскрикнула, когда его пальцы коснулись моей пятой точки. Натурально.

– Я тебя сейчас прямо тут прикопаю, если не отпустишь. И без всякого «самоподъема», – угрожающе выдохнула в его опускающийся подбородок. Нашелся тут самый большой!

– Минутку потерпи. Потом разрешаю прикапывать, – хохотнул белобрысый гад и ткнулся своими сухими губами в мои. Смял осторожно, опасаясь, что укушу. Но я сегодня была в некусательном настроении.

Вовремя вспомнила свое обещание уступить Ровейну. Хорошему парню, три года таскающему мои чемоданы. Среднестатистическому принцу, у которого внезапно и красивые медовые глаза, и выдающиеся плечи были мной обнаружены. И как раньше не замечала?