Колесниченко остался во дворе. Там он увидел бригадира полеводов Степана Чумайло с красной как рак физиономией, будто он только что из парилки вышел.

— Саш-ка, братец, праздник у нас!

— Уведите его отсюда, пока председатель не пришел! — раздались голоса.

Несколько здоровенных мужиков схватили бригадира, но он, вырываясь, орал:

— Не будем по-лоть ку-курузу, пу-усть новые хозяева сами работают!…

Когда Чумайло увели со двора, из конторы вышел управляющий и сказал:

— Передайте Чумайло, чтобы завтра принес объяснительную записку, почему вчера бригада не была на работе.

— Хорошо, сегодня зайду к нему домой и передам, — отозвался Колесниченко.

Рано утром вся бригада отправилась выполнять вчерашний наряд — прополку кукурузы. Хотя Чумайло еще не совсем отошел, все же изо всех сил старался не привлекать к себе внимания. Но Мегудин сразу увидел.

— Вы объяснили управляющему, почему ваша бригада не явилась на работу? — как бы невзначай спросил бригадира.

— А что объяснять…

— Как — что?.. — возмутился Мегудин. — Вся бригада не вышла на работу… И вы считаете…

— Так праздник же у нас… — перебил его Чумайло. — Нас приняли в такой богатый колхоз. Шутка ли!..

— И вы решили таким образом отметить это? — рассмеялся Мегудин. — Опохмелиться-то успел?

Чумайло замолчал.

— У нас в хозяйстве такого безобразия не было… Вы должны доказать, что достойны быть членами нашего коллектива. Приступайте к работе, распределите между собой кукурузный клин и своим примером покажите им, как надо работать… Бригадир должен быть образцом для всех… Ясно?..

— Ясно, — буркнул Чумайло.

Вскоре Мегудин уехал, а к концу дня опять появился на кукурузном поле. Копнув ногой в нескольких прополотых рядах, он обнаружил пропущенные травы, засыпанные землей.

— Кто это так полол? — с укором спросил он. — Ну, кто так хорошо работал?..

Все молчали.

— Никто не хочет признаваться. Что, стыдно?

Обращаясь к бригадиру, он сказал:

— Бригадир должен знать, кто как работает. Надо раз и навсегда покончить с обезличкой. Закрепите за каждым равное количество рядов и проверьте качество выполненной работы. Ведь при плохой обработке хорошего урожая не будет. Значит, и получите меньше… Так вот, чтобы к завтрашнему дню был наведен порядок…

— Попробую, — неуверенно пробормотал бригадир.

— Учтите, что недобросовестной работой вы сами себя накажете. Ведь вы хотите жить хорошо?

— Конечно, хотим! — раздались голоса.

— Вот докажите на деле, — сказал Мегудин.

На следующий день Мегудин приехал сюда с управляющим отделения. Они прошлись по полю и отметили работу каждого.

— Ну что ж, теперь получается у вас лучше, — сказал управляющий, — но все же еще допускаете небрежность: у кого сорняки удалены вместе с кукурузой, а у кого не так тщательно прополоты… Лучше всех обработаны ряды у Колесниченко. Молодец, Саша, молодец! Будь примером, подтяни всех…

Но привычка работать по старинке так укоренилась, что сразу трудно было добиться перелома. Постоянная требовательность Мегудина стала давать свои плоды — начали работать лучше.

— Надо постепенно закреплять успехи передовиков… — говорил управляющий.

— С успехами только отдельных членов бригады далеко не уедешь, — поправлял его Мегудин. — Нужен коренной перелом в работе всей бригады.

— Конечно, — согласился управляющий.

Но как добиться этого, он не знал и ждал, что предложит председатель.

— Надо поставить во главе бригады толкового человека, — сказал Мегудин.

— Я и об этом думал, но кого поставить?

— Вы лучше меня знаете людей…

Немного погодя Мегудин добавил:

— А что, если Колесниченко?

— Он работает у нас недавно, опыта у него пока нет… Давайте подождем пару дней, присмотримся к нему… А может быть, старый бригадир еще исправится?..

— Я уже говорил, что бригадир во всем должен быть примером. А если он сам плохо работает? По-моему, ждать нечего: бригадира надо заменить. Вызовите Колесниченко. Завтра вечером приеду в отделение — вот и поговорим с ним.

…Когда Мегудин приехал в Миролюбовку, Колесниченко уже был в конторе. Он был чисто выбрит, подстрижен, аккуратно причесан. Старенькая солдатская форма ладно сидела на его стройной фигуре. Гимнастерка была подпоясана кожаным ремнем с блестящей медной пряжкой, складки ровно расправлены. На груди красовалось несколько знаков воинского отличия, кирзовые сапоги были начищены.

Управляющий пригласил к столу Колесниченко и сказал:

— Давно пора покончить с расхлябанностью и браком в работе, надо навести надлежащий порядок в бригаде, поэтому мы решили поставить тебя бригадиром.