Мы вышли к воротам. Снег давно закончился, люди разошлись. На столицу опустилась глухая тишина.

— Спасибо, что проводил, — сказала я.

Александр уставился на меня так, будто я сморозила полнейшую глупость.

— Проводил? И куда ты дальше? — насмешливо спросил советник.

— Найму извозчика…

Я посмотрела на пустынную улицу, где даже бродячих собак не было.

— Город проснется часам к восьми, — он покачал головой. — Поехали, отвезу тебя.

Мне стало неловко. Все мои мысли были заняты новорожденной Владеющей.

Александр взял меня за ладонь и, как маленькую, отвел к автомобилю, помог устроиться.

Ехали молча.

Я пыталась понять, что делать.

С одной стороны, это великое счастье: на континенте появилась еще одна девочка со светлой силой. Конечно, гораздо больше империя нуждалась в темном наследнике, но все-таки счастье.

С другой стороны…

С другой — это целый ворох проблем.

Даже если не брать в расчет, что принцесса станет легкой мишенью для отступниц, которые уже не раз доказывали, что проникнуть во дворец для них не сложно, возникали пересечения политических интересов.

Дочь императора в руках Обители. Слишком удобный рычаг для давления.

А если представить, как отреагирует император — темный, давно вошедший в силу — когда вспомнит, что Обитель в шесть лет забирает Владеющих Разумом и не возвращает уже никогда.

Звучит, как начало катастрофы.

Но промолчать? Информация, что я принимала роды, станет известна Верховной до конца праздников. И тогда меня ждет не просто отповедь, могут возникнуть подозрения в моей верности. А это риск быть выжженой, Богиня обозначила свою позицию более чем понятно.

Решать необходимо, как можно скорее.

Это у императорской семьи есть три года, для меня счет идет на дни, если не на часы.

Тем временем мы подъехали к гостинице, не обмолвившись ни словом.

— Анна, все хорошо? — спросил Александр.

Я встрепенулась.

— Да. Нет.

Сама ведь говорила Кристе, что все проблемы именно от бесконечной лжи. Пора довериться хоть кому-то.

— Я обязана сообщить Верховной, что принцесса возможно Владеющая Разумом, — тихо поделилась переживаниями.

Александр задумался. Наверное, у него сейчас мелькают те же мысли, что были у меня.

— Если это так, они заберут ее? — задал главный вопрос советник.

Быстро соображает.

— Да, — я помолчала. — Лишат рода, воспитают послушную дочь Светлой Богини. Если не решатся использовать, чтобы повлиять на императора.

Он вцепился в руль, хотя мы давно остановились.

— Ты можешь дать нам немного времени? — все-таки попросил.

— У меня будут проблемы, — честно предупредила. — Но с этим я могу справиться. Другое дело, что, если сила проявится, будет жизненно необходим тиль, — ни к чему сейчас пускаться в объяснения про ихты и ожерелье. — Поверь, это будет невозможно скрыть.

— Ты же сказала, есть три года? — уточнил он.

— Целительская магия будет с ней от рождения. Невозможно не заметить, что девочка никогда не болеет, а ранки затягиваются моментально.

Александр постучал пальцами по рулю.

— Уж пару-тройку лет сможем скрывать.

«А я? Что будет со мной, когда все узнают?» — хотелось закричать мне.

Но я промолчала.

— Я пойду, — сама открыла дверь и выбралась из автомобиля.

Александр тут же вышел следом.

— Не провожай, — бросила ему и спешно ушла.

Кажется, сегодня я тоже не пойду к пещере.

Проснулась около полудня от неясной тревоги.

Прислушалась к силе — все спокойно.

Во рту стало горько. Впереди беда.

Под дверью лежал конверт. Открыла — письмо от настоятельницы Столичной Обители: «Надо срочно поговорить».

Почему на бумаге, а не через п?сец?

Во сколько оно пришло? Утром или пролежало с вечера?

Написала Аманде, что буду через полчаса, но ответ не пришел.

Я написала еще раз, опять тишина. Поэтому не стала завтракать, вместо этого поспешила в Обитель.

Здесь было все так же спокойно, будто Богиня лично укутала свой дом покрывалом покоя.

Послушников нигде не было видно, снег, выпавший ночью, лежал не тронутым. Лишь несколько цепочек следов нарушали ровную поверхность.

Я пронеслась к административному корпусу сумасшедшим вихрем, таким неуместным в Обители.

Дверь в кабинет была не заперта.

Я толкнула ее и застыла на пороге, пытаясь взять себя в руки.