Наверное, оно и к лучшему.

– О, Денис! Сколько лет!

Тёмно-зелёный уазик привлёк внимание не сразу – куда более интересными показались низкие облака, плотной пеленой нависавшие над видневшимися вдали скалами. Обернувшись на оклик, Агата инстинктивно подтянулась к усмехнувшемуся Вовке и рюкзак к груди прижала посильнее.

Мужчина плотной комплекции и с неожиданно-радушной улыбкой раскинул руки и сделал несколько шагов им навстречу. И Кравцов, хохотнув, с готовностью пожал протянутую ладонь, а затем – совсем уж странность! – похлопал мужчину по плечу. Тот же ритуал ожидал и Володю, и притихшая Агата прикусила губу, искоса наблюдая за приветствием.

– Ты опять к нам? Понравилось? – нотки издёвки в голосе показались слишком явными, чтобы счесть их за что-то несерьёзное.

– Очень остроумно, – Денис лишь отмахнулся от вопросов и кивнул стоявшему в стороне с сигаретой в зубах чернявому молодому человеку в полинялой солдатской форме.

Повисло вдруг молчание, и Агата, до того глядевшая то вдаль, то на солдата, то себе под ноги, не сразу сообразила, что причиной тому служила она сама. А, когда её легонько толкнули под ребро, вздрогнула и в растерянности на Володю глянула.

– А это что за красавица? – мужчина всем видом своим источал дружелюбие и неподдельный интерес – это не только во взгляде виднелось, но даже в чуть склонённой голове и расслабленной позе. Хотя мурашки всё равно по спине-то поползли.

– Балласт.

Обидное слово заставило ещё сильнее губу закусить и исподлобья глянуть на совершенно не поменявшегося в лице Кравцова. Пальцы с ещё большим усилием впились в рюкзак – так глупо и по-детски, однако ничего иного сделать не получилось. И, должно быть, побелевшие костяшки привлекли внимание Володи, иначе как ещё объяснить можно то, что он в очередной раз пришёл на помощь и поспешил разрядить начинавшую наполняться искрами атмосферу?

– Помощница наша. Агата.

– Агата? Серьёзно? – и заинтересованность заблестела во взгляде ещё сильнее. Боковым зрением получилось даже заметить, как отвлёкся от сигареты солдат, явно весь разговор слышавший. Мужчина протянул руку, и ответное пожатие вышло каким-то, наверное, слишком дёрганым и рисованным в своей силе. – А я – Сергей Павлович Пахомов. Немного проще, как видишь.

Странно получалось – пока что офицеры вырисовывались совсем не такими, какими представлялись они на протяжении всего полёта. Глупо, конечно, делать выводы по одному человеку, но разве не первое впечатление самым верным считалось?

– Очень приятно…

– Ба! – Сергей Павлович едва ощутимо сжал пальцы, вызвав тем самым изумление секундное, а затем обернулся в сторону Кравцова. – Ребёнок же совсем! За что её так?

Денис, уже прикуривавший у по-прежнему державшегося чуть поодаль солдата, отвлёкся от своего занятия и, не выпуская сигареты изо рта, развёл руками и приподнял тёмную бровь. Во всей позе – сплошь насмешка, от которой отвернуться хотелось жутко, чтобы не видеть. Но нельзя, потому что слишком это заметным бы оказалось.

– Работать ей, видите ли, хочется. Вот пусть теперь работает.

Сергей Павлович отпустил, наконец, ладонь и повернулся вполоборота. Только сейчас Агата заметила длинный тонкий шрам, тянувшийся от самого виска к подбородку, и почувствовала, как к горлу подступил комок.

Тихо, Волкова. Всякое бывает.

– А ты, Кравцов, не меняешься.

В ответ выпустили тугую струю дыма.

– Поздно уже меняться.

Взгляд вышел косым совершенно неосознанно – проигнорировать слова ну никак не получилось, как ни уговаривала она себя. И Сергей Павлович, надо думать, это заметил. Просто комментировать не стал.

– Ладно, давайте грузиться. А то смотрю я, поклажи у вас немало.

Следующие полчаса прошли практически в полнейшем безмолвии. Уазик казался снаружи каким-то слишком несуразным, маленьким… зато внутри оказалось на удивление просторно и даже комфортно. А, быть может, сказывались усталость и дискомфорт от перелёта. По крайней мере Агате, устроившейся у окна бок о бок с Вовкой, намного уютнее в старом автомобиле приходилось, чем в самолёте. Даже разбитый асфальт, из-за которого то и дело подбрасывало и трясло, не вызывал особенных неудобств.

– А нам долго ехать?

Сидевший спереди – как пить дать, специально устроился отдельно, лишь бы от неё подальше – Кравцов негромко цокнул языком, откинул голову на сидение и прикрыл глаза. Впрочем, реакции его волновали не особенно – не ему же вопрос адресовался, стало быть, какое дело до таких красноречивых безмолвных выпадов?

Себе-то только не ври, Волкова. Вон, руки как вздрогнули.

Сергей Павлович кое-как потянулся – всё же сзади втроём оказывалось, мягко говоря, тесновато – и поправил китель. По одной звезде меж двух красных полосок Агата догадалась, что ходил Пахомов в звании майора, и позволила себе порадоваться, когда Володя подтвердил догадку тихим шёпотом во время погрузки. Значит, хоть что-то она смыслила в военной тематике.