Северин кивнул.

— Если парень и забыл свое место, то только на десять лет. Стоило Ливию выйти из тюрьмы — и к месье Бруку вернулся разум.

— Я по-прежнему за то, чтобы прирезать его как бешеную собаку, — заявил Насир и скрылся в коридоре.

Тара швырнула пяльцы на пол.

— Твой король обещал мне, что я познакомлюсь с его потаскушкой-наложницей, — обратилась она к Змею. — Вот чего стоит хваленое слово Ливия Хиббинса.

— Он и твой король, если мне не изменяет память. Как я должен называть женщину, которая спит в его постели? Королевская подстилка, а? Это шутка, не принимай близко к сердцу. А то достанешь нож и вправду укоротишь мне язык. Если Ливий обещал, что познакомит тебя с Гвендолен, значит, ты с ней познакомишься. И точно не пожалеешь. Таких красоток я еще не встречал, хотя видят боги — исколесил почти весь мир и много чего повидал. Восхитительна от макушки до кончиков пальцев на ногах. Едва уловив запах ее духов, мужчины опускаются на четвереньки и ползут по битому стеклу ради единственного взгляда.

— А Ливию, конечно же, ползать не пришлось?

Северин хитро подмигнул ей.

— Король — тоже мужчина, а? До сих пор помню, как он на нее смотрел. Ловил каждый жест, каждое брошенное слово. А если она невзначай его касалась, он ронял все, что нес в руках. Однажды разбил бутылку золотого вина. Брике орала так, что слышали на другом конце света, а девицы знай себе потешались. Женщина, умеющая пользоваться своей красотой — страшное оружие, перед которым бессильны ножи и пистолеты, миледи. Мы сдаемся в плен добровольно и радуемся, когда наша тюремщица выбрасывает ключ.

1962 год

Басра, Ирак

— Сорок процентов? Вы легко отделались. В мое время Гектор Минц строил козни и по менее значительным поводам.

Ливий сжал телефонную трубку так, что у него заныли пальцы.

— Что планируешь делать? — продолжил Аднан. Его голос на фоне скрежета и звуков, похожих на завывания ветра, был практически неразличим.

— Вернуться и поговорить с ним.

— Ты работаешь на меня не один год, Ливий. Я читаю твои мысли и знаю, что ты предпримешь завтра, послезавтра и через год. И говорю на берегу: не пытайся убить Гектора. Спроси у Змея или у Сезара, что случалось с теми, кто творил подобные глупости.

— Значит, я должен отстегнуть ему сорок процентов от прибыли, закрыть рот и спрятаться в темном углу, как последний трус?

— Ты должен запихать подальше свою гордость, свою браваду и свою злость, которая кипит в тебе, как суп в кастрюле под плотно закрытой крышкой, и согласиться на его условия. Он успокоится, и вы получите свободу для маневра. У тебя двое партнеров, каждый из которых стоит десятерых. Но если ты будешь действовать так, как обычно, добром дело не кончится.

Сидевший на продавленном диване Северин курил, с философским видом изучая поднимающиеся к потолку кольца дыма. Сезар стоял у окна, держа в руке крохотную чашку с кофе, и наблюдал за сельским пейзажем. Оба казались спокойными, но Ливий чувствовал их напряжение. И от этого злился еще сильнее.

— Если мне не изменяет память, ты сказал, что этой операцией командую я.

— И не отказываюсь от своих слов. Но первые боги сотворили тебя не совсем уравновешенным джентльменом, Ливиан. И порой на твою голову должен выливаться ушат ледяной воды. Моя скромная роль заключается в том, чтобы это сделать. Я твой наставник — и продолжу быть им даже тогда, когда ты получишь корону.

— Какой из меня король, если я все делаю по твоей указке? Что обо мне скажут мои подчиненные? Что будут говорить на улицах?

— Ты предпочитаешь, чтобы мы сидели на твоих поминках и восхищались доблестью Ливия Хиббинса под золотое вино и сахарные дыни?

— Если ты хочешь отдать мне корону, придется смириться с тем, что я буду поступать по-своему. В следующий раз я позвоню после того, как избавлюсь от товара и получу деньги.

— Если это для тебя что-то значит, Умар разделяет мое мнение. Ты не должен связываться с Гектором Минцем.

— Ты знаешь, что я уважаю его мнение. Равно как и твое. Но сейчас поступлю по-другому.

— Как и всегда. Когда ты в очередной раз попадешь в тюрьму, Ливиан, я и пальцем не пошевелю для того, чтобы тебе помочь. Видимо, урок, который ты получил, был недостаточно болезненным.

Ливий швырнул трубку на рычаг, и Змей, успевший задуматься, вздрогнул от неожиданности. Сезар сделал глоток кофе и повернул голову.

— Что такое?

— Ничего особенного, — процедил Халиф. — Очередной разговор с заботливым папочкой, который только и делает, что учит меня жизни.

— Он прав, Ливий, — сказал Северин. — Это безумный план.

— Откуда ты знаешь, мерзавец? Разве я рассказывал о деталях этого плана?!

— Идея убить Гектора Минца сама по себе безумна, — заговорил Сезар. — Я не знаю, как ты думаешь это провернуть, но… — Он посмотрел на Змея и продолжил: — Но интуиция подсказывает мне, что попытаться стоит.

— Ты говоришь это потому, что хочешь избавиться от ухажера сестры? — улыбнулся Ливий.

— Мы сконцентрировались на деле, отложив выяснение отношений до лучших времен, не так ли? Я не передумал. Надеюсь, что и ты тоже. Я возил иранский кокаин через несколько границ в те дни, когда таможня раздевала всех и каждого. Два года жил в Ливане под чужим именем для того, чтобы узнать секреты приготовления опиума. Торговал в тюрьме синтетическими наркотиками, о которых в то время никто и слыхом не слыхивал, передавая товар через надзирателей — и среди них до сих пор остались надежные поставщики. Я в одиночку построил криминальную империю, которая охватывает три страны Ближнего Востока. И своей интуиции я доверяю.