Шрифт:
Ускоряя ритм движения, Егор Иванович в то же время следил за работой машины и за действиями своего подручного Мишки Седельникова. Кожу нужно было выстелить ровно, не допуская складок и морщин. От этого зависело качество обработки.
Увлеченный работой, Ынныхаров не заметил, как подошел и остановился у машины Еремеев.
Еремеев не любил надолго откладывать исполнение задуманных намерений. А главное, его очень заинтересовал Перов, о работе которого он имел такие противоречивые отзывы.
Еремеев не торопился с выводами, но все же предварительное мнение его о Перове было скорее неблагоприятным.
«Не беда, что горяч, а вот легковат, кажется», — заключил он, вновь продумывая все сообщенное ему о Перове.
Приехав на завод, Еремеев ненадолго зашел к директору. В цех он пошел один. Эту привычку секретаря горкома на заводе знали.
— Провожатых не нужно. На заводе не в первый раз. Дорогу в цех знаю, — сказал он как-то директору, собравшемуся сопровождать его.
В цехе Еремеев разыскал Андрея и очень вежливо представился ему. «Какой же он старик?» — прежде всего промелькнуло у Андрея — он вспомнил, что в разговоре за глаза все обычно называли Еремеева «стариком». Но, всмотревшись, Андрей заметил частую седину на висках и множество мелких морщин на темном загорелом лице Еремеева.
— С твоего разрешения поброжу я по цеху, — сказал он после короткого разговора. — У меня есть здесь старые друзья, многих давненько не видал.
— Пожалуйста, — сказал Андрей.
Он понял, что Еремеев хочет поговорить с рабочими о положении в цехе и особенно о нем, Перове, о его работе. Это его и обрадовало и взволновало.
Еремеев стоял за спиной Ынныхарова, с интересом наблюдая за работой сложной машины.
«Умная машина», — подумал Еремеев и еще подумал, что вот его земляк Егор Ынныхаров, в прошлом темный, забитый батрак, так уверенно и умело обращается с нею.
«Подняла якутский народ Советская власть, высоко подняла!»
Резкий окрик Ынныхарова прервал его раздумье.
— Ты куда смотришь?! — строго напустился Егор Иванович на Мишку. — Чего задом к машине повернулся? На затылке глаз нет. Какие складки оставил! Испортишь кожу!
— Чего всполошился, дядя Егор, — развязно отвечал Мишка. — Велика беда, просечем одну кожу. Вал-то самодельный. С нас не взыщут.
— Как не беда? — почти закричал Ынныхаров и, повернувшись к Мишке, увидел Еремеева.
Егор Иванович остановил машину. По тому, как они поздоровались, было видно, что оба очень рады встрече.
— Покурим, Василий Егорович, — пригласил Ынныхаров, указывая на стоящую у стены скамью. — Ты, Михаил, — обратился он к уставившемуся на Еремеева подручному, — сходи в кладовку, набери масла. Смазать надо машину.
Еремеев достал костяной, покрытый резными узорами портсигар и предложил Ынныхарову папиросу.
— Нет, я уж свою трубочку, — поблагодарил он.
Оба закурили.
— Разговор у меня к тебе есть, Егор, — начал Еремеев после короткого молчания.
— Разговор есть, говорить будем, — ответил Егор Иванович, зажимая пальцем отверстие трубки.
— Что скажешь про нового своего начальника? — спросил Еремеев.
— Хороший начальник, — ответил Ынныхаров. — Все его уважают.
— Уважают его не все, Егор, — и Еремеев рассказал Ынныхарову про полученное им письмо.
— В этом письме правды нет, — твердо сказал Ынныхаров.
— Сколько-нибудь да есть, Егор Иванович, — Еремеев положил собеседнику руку на плечо. — Знаешь пословицу: «Без ветра лес не шевелится».
— Этот ветер не с нашей стороны дует, Василий Егорович, — покачал головой Ынныхаров. — Можешь мне, старику, поверить. Уж если я тридцать лет назад, совсем темный человек, правду нашел, теперь глаза мои светлее стали. Я тебя прошу не один, от всех рабочих прошу, помоги нашему начальнику.
И Егор Иванович подробно рассказал Еремееву всю историю с предложением Парамонова и происшествие с партией № 128.
Глава двенадцатая
Прошло около недели после посещения цеха Еремеевым. Однажды в конце рабочего дня Андрею сообщили, что его вызывает к себе секретарь горкома.
Андрей ожидал этого вызова. Он чувствовал, что начавшийся в цехе разговор должен продолжиться.
Когда Андрей вошел к Еремееву, тот просматривал его учетную карточку. Год рождения девятьсот двенадцатый, происхождение — рабочий. В партии с 1933 года. Инженер.
— Приветствую, товарищ Перов! Проходи ближе. Садись, — негромко, с чуть заметным акцентом, оказал Еремеев, поднимаясь навстречу вошедшему. Он всем говорил «ты». Обращение «вы» у него служило первым признаком недовольства собеседником.