Еремеев перевел взгляд с Лугового на Андрея и продолжал:

— Чтобы завод твердо встал на ноги, надо дать коллективу руководителя. Вносится предложение: освободить товарища Кравцова от обязанностей директора, как не обеспечившего руководство, и рекомендовать на должность директора завода инженера Перова.

Уже после голосования, когда Кравцов, Луговой и Перов поднялись, ожидая разрешения идти, Еремеев сказал Андрею:

— Товарищ Перов, партия доверяет тебе почетное дело — руководить людьми. Надеемся, ты это доверие оправдаешь. Совет тебе: не зазнавайся, но и не паникуй… У нас много еще любителей на трудности ссылаться. От центра далеко, железной дороги нет, Полюс холода, вечная мерзлота, зима длинная… Есть любители, с большим знанием дела об этих трудностях распространяются. Даже частушки сочинили по этому поводу:

— Слыхал?

— Слыхал.

— Так вот, следи за собой, чтобы эта длинная зима тебя не заморозила. Работать надо с огоньком. Это главное.

— Не забывай о самокритике, товарищ Перов, она хорошо подогревает, — сказал один из членов бюро.

— Не забуду, — твердо ответил Андрей.

— Ну, в добрый час, — заключил Еремеев, — желаем успеха.

Когда все трое подошли к машине, Сергей Сергеевич расшаркался перед Перовым.

— Прошу в кабину — согласно чину.

Луговой и Андрей с трудом уговорили его занять место в кабине.

Андрей вернулся домой, когда семья уже заканчивала ужин.

— Кормите начальство, — шутливо сказал Андрей, усаживаясь за стол.

Людмила выслушала мужа с противоречивым чувством.

«Наконец-то и тебя заметили», — хотела сказать она, но тут же подумала, что теперь Андрея вовсе не увидишь дома, и преимущества нового положения показались ей сразу незначительными, а неудобства очень серьезными.

— Неспокойная должность. Легко и голову сломать.

— Постараюсь не сломать.

— Не всегда это зависит от старания, — возразила Людмила. — К тому же отличаться еще опаснее. Будем сидеть здесь двадцать лет. Тоже не весело.

Через несколько дней Перова вызвали к Самоходову. Андрей переоделся и, не заходя в контору, пошел в управление.

Самоходов сухо поздоровался с Перовым. Внимательно, не спеша оглядев Андрея, он спросил:

— Что же не принимаешь дела?

— Приказа жду, — просто ответил Андрей.

— А! — протянул Самоходов. — Значит, приказ мой все же нужен?

— Да, конечно, — ответил Перов, как бы не замечая насмешки.

Самоходов позвонил. Вошел управделами.

— Подготовьте приказ. Кравцова освободить, товарища Перова назначить.

— Формулировку освобождения Кравцова какую указать?

— Вот как тут изложено, — и, как показалось Андрею, поморщившись, Самоходов протянул управделами выписку из решения бюро горкома.

В дверях кабинета управделами встретился с Еремеевым.

— Приветствую, — обратился Еремеев к Самоходову, увидел Андрея и воскликнул весело и громко:

— А! Новый кожевенный король! Ну как? Начинаешь хозяйствовать?

— Начинаю, — уклончиво ответил Андрей.

— Зачем пожаловал, Василий Егорович? — почтительно спросил Самоходов.

— Праздник на носу. Считай, два месяца осталось. Пошел посмотреть, как его встречать собираются. И понимаешь, Спиридон Матвеевич, какая история, зайдешь в иной двор: вывеска большая, а порядка совсем мало. Ох, придется мне всех вас, больших начальников, к себе собирать да рассказывать, зачем в хозяйстве нужна метла да лопата. И к тебе приду, — повернулся он к Андрею, — с тебя особый спрос будет. Тебе задание. К Первому мая отставание перекрыть — план четырех месяцев выполнить. А? Как, начальник, выполнит он?

Спиридон Матвеевич пожал плечами.

— Надо выполнить.

— То-то, надо! Ты, наверно, больше всех удивишься, если выполнит. Отвыкли вы за последние два года, чтобы кожзавод у вас план выполнял, — и опять к Андрею отрывисто:

— А ты их удиви, удиви! — и уже с улыбкой: — Ты постарайся, чтобы в праздник стопочку за твой успех выпить.

И Андрей почувствовал, что Еремеев искренне волнуется за него, Андрея, за успех его работы, от души желает ему успеха и надеется на него.

— Ты что сегодня такой колючий? — с усмешкой спросила Людмила.

Андрей скользнул взглядом по ее пижаме зеленовато-голубого цвета и ничего не ответил.

— На кого прогневалось ваше директорское высочество?

— Дела заводские, — неохотно вымолвил Андрей.

— А поподробнее если? Можно ведь мне поинтересоваться и заводскими делами?

Нотка обиды прозвучала в голосе Людмилы. Людмила села на подлокотник и, наклонившись к Андрею, пригладила его спутанные светлые волосы.