— Эти картины были моей душой, — отвечаю я ей. — Нельзя продать душу.

— Ну, разумеется. Но именно это и делает тебя настоящим художником. Ты отдаешь частичку себя всему, что создаешь. Я выпишу тебе чек завтра, когда ты спустишь все вниз.

— Чек? У меня еще не было времени открыть здесь банковский счет. Если тебя не затруднит, могу я получить наличные?

— Конечно, я могу заскочить в банк. Оки-доки.

— До встречи.

Следую за ней к двери.

Когда она уходит, я стою перед окном во всю стену и смотрю на город с его оживленными тротуарами и мигающими огнями. Впервые с самого детства я наслаждаюсь своей жизнью.

Я просыпаюсь в замершей и словно затаившей дыхание квартире. Солнце внимательно разглядывает меня сквозь окна.

«Я вижу тебя. Я знаю, где ты».

Зарываюсь с головой под одеяло, чтобы унять тревогу.

Поднявшись с кровати, чтобы начать новый день, наливаю себе чашку крепкого кофе. Он помогает приглушить головную боль от выпитого виски, в то время как я разглядываю из окна проходящих мимо людей. Я одна, совсем одна, в суетливом, оживленном мире, наполненном людьми, проживающими свои жизни.

Может, мне стоит завести домашнее животное? Качаю головой. Нет, питомцам нужна забота. Им требуются любовь и внимание, а я не уверена, что способна дать это кому-либо прямо сейчас.

Размышляя о своей жизни, понимаю, что у меня никогда не было много друзей. Настоящих, во всяком случае. Только Мэтти. Теперь я не могу поговорить даже с ней. Я слишком застенчива и никчемна, чтобы завести друзей в этом суматошном городе. Я могу выглядеть по-новому, но это не меняет того, кем являюсь внутри. Люди, толпящиеся на тротуарах внизу, не боятся окружающего их мира. Они просыпаются и смело встречают все, что преподносит им жизнь. У этих людей есть мужество. Они не проводят свои дни, заглядывая в страхе за каждый угол.

Целый час бесцельно брожу по своей квартире.

«Мне нужно выбраться куда-нибудь».

Я поднимаюсь обратно по ступенькам на свою мансарду и подбираю одежду. Не штаны для йоги от «Фредди» (прим: героиня имеет в виду итальянский бренд «Freddy», широко известный во всем мире и считающийся ведущим брендом по производству спортивной и комфортной одежды и обуви), которые я все это время носила, а один из нарядов, который купила в магазине винтажных вещей. Больше дерзости, больше Рэвин. Образ парня с тату запечатлелся в моем мозгу. Он был моим вдохновением, для того чтобы стать лучшей версией себя. Мне нужно стать тем человеком, которым, как я знаю, способна быть, но страх снедает меня. Этот треклятый страх должен исчезнуть. Теперь я в безопасности. По крайней мере, сегодня.

После душа я смотрю на свое отражение в зеркале. Мои синяки приобрели отвратительный зеленый оттенок, но макияж, который я наношу густым слоем, хорошо их скрывает. Я готова встретиться с внешним миром.

Нахожу причудливую кофейню в конце квартала и захожу туда позавтракать. Во всем заведении сидят лишь две пары, все остальные восседают в одиночестве, с раскрытыми перед собой ноутбуками. Быть может, я не так уж сильно отличаюсь от остальных. Возможно, мир полон таких же одиноких, опустошенных душ.

После завтрака я отправляюсь на долгую прогулку, прочесывая свой район в поисках мест, где можно почаще бывать, составляя мысленную карту в своей голове. Я нахожусь в двух кварталах от своей квартиры, когда слышу шорох в металлическом мусорном баке. Медленно приближаюсь к нему, чтобы проверить что там. От длинных теней, отбрасываемых высокими зданиями над моей головой, доносится громкий вопль, который пробивается даже сквозь непрерывный гул окружающего меня транспорта.

Заглядываю внутрь. Совсем маленький котенок. Его густая черная шубка представляет собой сочетание матового меха и кожи со следами шрамов, натянутой на кости, подобно игрушке с выпавшей набивкой. Я хватаю его за шкирку, но он вытягивает лапы, приготовившись к бою. Они пытаются нащупать твердую почву. Готовы броситься наутек. От него пахнет помоями, из которых я его вытащила. Фыркает и шипит, а его нефритово-зеленые глаза смотрят на меня, словно прожектора на сцене, следя за каждым моим движением. Он напуган, и это чувство до боли знакомо мне. Оглянувшись, я запихиваю его в свою безразмерную сумку и застегиваю молнию.

Тихо говорю с сумочкой, надеясь, что никто не услышит.

— Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за это.

Улыбаюсь, зная, что хотя бы это не является ложью. Я вызволяю этого котенка из безобразного и страшного мира, в точности как это сделал для меня мой дражайший папочка — в качестве своего последнего доброго земного поступка.

Мои ноги торопливо двигаются по загрязненным тротуарам по направлению к квартире. Руки цепляются за края сумочки, чтобы контролировать безумный пляс, исполняемый под тонким слоем кожи. Долгий протяжный вздох вырывается из меня, когда я ступаю на лестничную площадку. Мне, пожалуй, следовало обсудить это с Джеттой.

«Но теперь уже слишком поздно», — думаю я, поднимаясь по бесконечным лестничным пролетам.

Как только я благополучно оказываюсь в квартире, и дверь за мной плотно закрывается, ставлю сумочку на пол, быстро расстегиваю молнию и шарахаюсь в сторону. Зверь вылетает из своего кожаного заточения и тут же убегает под журнальный столик, прячась там. Встаю на четвереньки и заглядываю под стол.

— Иди сюда.

Похлопываю рукой по твердому деревянному полу и смеюсь.