Шрифт:
В а л я. Что-то он темнит, да? В продмаге по совместительству подторговывает, что ли?
Р а я. Я тебе потом объясню. Читай дальше.
С т а р у ш к а. А скажи, Илюша, твой сын, он тоже очень занятой человек?
И л ь я (ласково). Ты не должна обижаться на Джонатана. Когда у архитектора есть заказы, следует забыть обо всем. И вообще, если нет времени, это не беда. Беда, когда его много.
С т а р у ш к а. Ты прав. В Москве, например, у меня не было ни минутки свободной.
И л ь я. Я не имел в виду тебя. Ты тут можешь себе позволить ничего не делать. Хоть с утра до вечера!
В а л я. Это у него такой юмор, да? (Смотрит в письмо.) Ну и приветы, поклоны. Тебе поцелуй. Костьке тоже. Ну и мне, само собой.
В комнате находятся В а л я и Р а я.
В а л я. От старухи письмо пришло. Я тебе на стол положила.
Р а я. Я видела.
В а л я. Прочла?
Р а я. Еще не успела.
В а л я. Это же надо! В магазинах, пишет, красота. Дверь открыла — звоночек. Хозяин выскакивает, как будто его кто шилом кольнул. Купишь — спасибо. Не купишь — спасибо. И выходишь — звоночек.
Р а я. Я прочту.
В а л я. Товару, пишет, обалдеть. Всюду навалом. А с деньгами жмутся. На другое берегут. Медицина, квартира — тоже мне расходы.
Р а я. У них — треть зарплаты.
В а л я. Насчет пьяных, помнишь, я просила узнать. Особенно, пишет, не видно. Но есть специальная улица. Я название не запомнила.
Р а я. Я знаю. Бауэри стрит.
В а л я. Во-во. Похоже. Так на ней круглые сутки все вдугаря пьяные. И в будни. Это же надо? Прямо по панели ползают. Мужчины, женщины — безразлично.
Р а я. Я знаю. Видела фильм.
В а л я. И что милиция, что общественность — ноль внимания. А молодежь, пишет, как у нас. Тоже не разберешь, где парень, где девка.
Р а я. Понятно.
В а л я. Чего — понятно? Да ты вроде не в себе? Случилось что?
Р а я. Нет, ничего.
В а л я. На работе, что ли?
Р а я. Все в порядке.
В а л я. Или устала?
Р а я. Навалилось всякое.
В а л я. У меня тоже. Осатанеешь с этим массажем. Животы, животы… Как бомбы, честное слово. Отсюда жмешь, оттуда выскакивают. Пойти кота поискать, что ли? Бросил он ту-то. Черноморденькую. И вся любовь. Теперь, поди, новую ищет. Непостоянный. Не то что твой Костька.
Р а я. Почему мой?
В а л я. А чей же? Ладно. Ничей. А так, что он, что мой кот — похожи. Я ведь Костьку с детства знаю. Когда с ним строго — ластится, прямо в глаза заглядывает. А ласково — на голову лезет. Ты это учти. С него все требовать надо. А то он — как уж. Хвостом туда, сюда. Мяучит.
Р а я. Ты о ком?
В а л я. Оба одинаковы. Разве только что мой покрасивей. Ну, котище — прямо тигр. Все кошки кругом — без ума. Тоже колбасится повсюду. А враль был…
Р а я. Кот?
В а л я. Не кот, конечно, Костька. (Поворачивается к двери.)
Р а я (ей, вдогонку). Я сейчас у Кости была.
В а л я (останавливаясь, после паузы). А зачем пошла?
Р а я. Он просил. Посмотреть квартиру. Ключ оставил.
В а л я. Ну? (Пауза.) Не понравилась квартира, что ли?
Р а я. Да, чепуха.
В а л я. Тогда что?
Р а я. Нет, ничего.
В а л я. Ну, это знаешь!.. Тогда и я тебе про него… Все хотела рассказать одну вещь. Теперь не буду.
Р а я. И не надо.
В а л я. Много ты понимаешь — надо, не надо. Да уж ладно. Не в тебя. Так и быть. Встретила я тут одну. Лидой звать. Теперь администратором в гостинице работает. Хорошенькая была. Теперь, конечно, не то.
Р а я. Не надо мне про все это, Валя.
В а л я. Раз я говорю, значит, надо. И мужики за нею в свое время — косяком. Ну и Костя, они вместе учились, — тоже. Это еще до тебя было. Он ведь влюбчивый был, Костя-то. Он ее в коридорах ждет, а она мимо, с кавалером. И хохочет. Он ей, скажем, букет цветов, а она тут же, у него на глазах, кому-нибудь передарит и Косте ручкой помашет. Дескать, лопух ты. В общем, унижала его, конечно, всячески.
Р а я. Почему — конечно?
В а л я. А мы, бабы, меры не знаем, когда наша власть. Это точно. Все, без исключения. Что смотришь-то? И ты такая. Ведь не пожалела своего Костеньку? Всю правду ему выложила. А от правды другой человек, глядишь, в петлю. А с ложью еще протянул бы. Нет бы тебе тогда словчить. Со временем все и обошлось бы.