На Севере бытует мнение, что за каждым великим воином, стоит сильная женщина. Что ж, если он все таки завоюет Санию, то просто обязан стать величайшим.

Просит Ярика, стоявшего у входа в кабинет, вернуть своих командующих и углубляется в дела.

Заканчивает около полуночи и первым делом идёт к комнате Сании. Молча кивает на дверь.

— Все тихо, вар Аксель, — докладывает Шорин, — ни звука. Если честно, даже странно.

Аксель хмурится.

— Почему так думаешь?

— Ну, понимаете, мы когда с моей Торбертой немного ругаемся, она потом долго ещё отходит. Бурчит там, ходит громко. Здесь же слишком тихо.

Аксель посмотрел на взрослого мужчину и по спине пробежала холодная колючая волна. Это было слишком странно даже для Сани.

— Сани! Открой! — громко стучит в дверь, — просто скажи, что с тобой все в порядке и я уйду!

Даже не скрипнуло ничего в ответ. С нарастающей, как снежная лавина, тревогой, Аксель попробовал дверь на прочность. Добротная, кто бы сомневался.

— Сани! Если ты там — отойди, я сейчас выбью эту чёртову дверь! — предупредил и сам отошёл на несколько шагов.

Он весь засветился холодным голубоватым огнём, разбежался и вышиб деревянное полотно ногой.

Первое, что почувствовал — холод, словно окна были открыты настежь. Под сапогами что-то хрустнуло и заскрипело — осколки горшка скорее всего. Шорин запустил в комнату несколько шаров, чтобы осветить комнату.

— Сани!

— Ох ты ж Белые Боги…

Девушка, свернувшись в комочек на полу, то ли спала, то ли была без сознания, и явственно дрожала. Синие губы, бледная кожа и тёмные синяки под глазами настолько напоминали мертвеца, что если бы не эта дрожь, Аксель подумал бы именно так. Он в два резких шага оказался рядом с ней и поднял, прижимая холодное тело к себе.

— Комнату закрыть и вызвать сюда целителей, пусть все почистят. Меня не тревожить.

И прошёл к себе.

— Сани, — попытался растормошить девушку.

Белое облако уже охватило их полностью, когда он укладывал её на кровать. Быстро стянул с себя одежду, оставаясь в одном нижнем белье. Санию раздел с трудом — она все время пыталась сжаться и стонала, когда он разгибал руку или ногу. Боясь причинить боль, в итоге просто все разорвал и сбросил на пол. Прижал, насколько это было возможно, к себе, сам заходясь мурашками от ее ледяных ладошек. Укрылся всеми одеялами и покрывалами, что нашлись в комнате.

Она балансировала на грани, не делая шага ни в ту, ни в эту сторону. И тогда Аксель начал ей рассказывать об их первой встрече, о том, как постепенно влюблялся в нее, о том, что просто не может её сейчас потерять, когда она так близко. Он просто не сможет жить без неё, не сможет смотреть на других женщин и не будет у него наследника. А для будущего правителя наследник очень важен.

Ещё он просил прощения. За то, что все так обернулось, что он сам не рассказал сразу. Это, конечно, должен был сделать он, как-нибудь красиво, предупредительно, чтобы новость не была для неё шоком. А не бабуля, хоть она это сделала и не со зла.

Исцеление и тепло постепенно делали свое дело и Сания дрожала все меньше и меньше. В коридоре слышались шаги, пару раз кто-то подходил к двери, видимо, прислушиваясь, но стучаться не решались. Схлынувшее напряжение оставило после себя усталость и сам разморенный теплом и собственным бормотанием, обнимая мирно посапывающую любовь, Аксель тоже уснул.

Сознание возвращалось медленно, словно поднималось вверх через тьму болота. Сания ещё не понимала, где она, лежит она, сидит или стоит, и первым её ощущением в этом пробуждении была легко поглаживающая пальцами рука на спине. Реальность, где она висит подвешенная за запястья, с закрепленными к земле ногами, ворвалась в голову и она задергалась, пытаясь выбраться.

— Тихо. Тихо-тихо-тихо-тихо.

Но…это не был голос Кауча. Тому голосу, который звучал, она инстинктивно доверяла, хотя ещё не осознавала, кому он может принадлежать.

Сани делает над собой титаническое усилие, распахивает ресницы и тонет в синей бездне. Почему-то, смотря в них, сразу же расслабляется, хотя глаза и выглядят обеспокоенными. Одна рука этого синеглазого совсем не больно удерживает её запястья, вторая — под спиной. Она словно в защитном коконе. Закрывает глаза, хочет мысленно поблагодарить своего ангела-хранителя, уверенная, что он ей привиделся, как яркой вспышкой мозг озаряет воспоминание.

Аксель!

Снова распахивает ресницы. Мужчина, нависший над ней, тоже немного расслабляется и хмыкает, уловив вспышку негодования в глазах. Узнала.

— Ты что здесь делаешь? — выговаривает возмущённо.

Аксель расплывается в улыбке.

— Да так. Соскучился.

И смотрит внимательно. А Сания медленно начинает вспоминать все события вчерашнего дня и с каждым разом округляет глаза все больше и больше. Когда доходит до чёрного потолка, хмурится, и переводит взгляд на мужчину.