Когда Аэлита оделась, она тихо вышла из спальни, заставив себя не оглядываться назад. Оказавшись перед комнатой дочери, она приоткрыла дверь и посмотрела на спящую Эмму. Её чёрные локоны рассыпались по подушке подобно кучерявому солнышку.

Зачем только она пообещала ей, что больше не уйдёт?.. Теперь Эмма разочаруется в ней и даже может никогда не простить.

Сморщив лицо от подступивших слёз, Аэлита закрыла дверь комнаты Эммы и побежала по коридору. Слёзы заполнили её глаза так, что она почти не видела дороги. Ей показалось, что в этот момент её тело и душа разорвались на две части; одну часть она оставила здесь, а вторую увезла с собой.

***

Дорога в такси пролетела быстро и Аэлита оказалась у подъезда многоэтажного дома, в одной из квартир которого она жила с Максимом последний месяц. Открыв дверь, Аэлита услышала звук телевизора. Оказавшись в комнате, она увидела Максима, который сидел на диване и смотрел в телевизор.

В какой-то момент он повернул голову в её сторону, а потом снова вернулся к телевизору.

– Я думал, ты уже не вернёшься, – сказал он, сидя к ней спиной.

– Максим, что ты… Просто мне… мне удалось встретиться с дочерью.

– Рад за тебя, – сказал он, не поворачиваясь к ней.

– Прости, что… не предупредила и не позвонила…

Максим взял с тумбочки её телефон и продемонстрировал его, подняв руку.

– Да… я была в таком состоянии, что забыла его взять.

Аэлита прошла в комнату. Максим смотрел в телевизор пустым не моргающим взглядом. Она присела на диван рядом с ним.

– Максим…

– Мне пора в больницу, – объявил он, вставая с дивана.

Быстро обув ботинки в коридоре, он вышел из квартиры и закрыл за собой дверь.

***

– Привет, папочка! А мама уже проснулась? – Эмма сонно потягивалась в кровати, когда Павел пришёл к ней в комнату. Он присел рядом с её кроватью.

– Не сердись, дорогая, но мне нужно тебе кое-что сказать, – Павел тяжело вздохнул. – Инопланетяне…

Эмма ахнула и прикрыла рот рукой.

– Не волнуйся, милая. Мама уже на месте, чтобы всё уладить.

– Нет! Не может быть! Опять эти инопланетяне! Ну что им нужно от нас? Мама только приехала, а они опять чем-то недовольны.

Эмма уселась в кровати, надув губы.

– Я уверен, мама сможет всё исправить… – сказал Павел, убрав непослушный локон с её лица.

– Ты не понимаешь! Мама обещала мне, что больше никуда не уедет, а теперь из-за этих инопланетян ей пришлось уйти.

Глядя сейчас на то, как Эмма всерьёз воспринимает его историю об инопланетянах, Павел мог только радоваться тому, что у его дочери такая богатая фантазия. Пока она принимала всё написанное в фантастических книгах за то, что реально может где-то существовать.

– Эмма… – улыбнулся Павел. – Я думаю, что на этот раз мама справится.

– Да я в этом и не сомневаюсь! Только… когда она теперь вернётся…

Эмма опустила голову и стала чертить пальцем линии на одеяле.

– Она вернётся очень скоро. Ты ведь не обижаешься на неё?

– Немножко… Но ведь инопланетяне могут убить нашу планету, а значит, и нас всех может больше не быть. Поэтому пусть мама попробует ещё раз научить их. Иначе потом за них возьмусь я!

Павел засмеялся. У его дочери всё было хорошо как с фантазией, так и с храбростью.

– Я думаю, в этом не будет необходимости. Ведь вчера мама увидела тебя и теперь с новыми силами возьмётся за инопланетян.

– И не только меня. Ещё мама увидела тебя. Не меня же одну она любит!

Боже, да его дочь просто гений. Оказывается, она ещё и в своём четырехлетнем возрасте прекрасно разбирается в чувствах.

– Дочь, как же хорошо, что ты у меня есть, – произнёс Павел, удерживая внутри себя слёзы.

Эмма бросилась к нему на шею, и они крепко обнялись.

– Папочка, я тебя люблю! Сильно-сильно!

– И я люблю тебя, моя крошка.

В этот момент Павла накрыло ощущение наполненности до краёв. Он вдруг понял, что желать ему было больше нечего. Оставалось только оберегать то, что у него уже есть.

Через минуту Марго позвала их к завтраку. Эмма пошла умываться, а Павел отправился к себе в спальню. Когда он закрыл за собой дверь, то вдруг заметил блузку Аэлиты с отлетевшими пуговицами, которая валялась на полу.

Павел долго смотрел на неё, а потом поднял и прижал к груди.