– Молодец. А сейчас поднимайся наверх и иди в комнату для гостей. Сегодняшнюю ночь ты проведёшь одна. Сын, ты слышал меня? – бросил ему Сергей Петрович через плечо.

– Да, пап, – пробормотал Павел.

– Отлично, – ответил Сергей Петрович и ещё раз улыбнулся, посмотрев на Аэлиту. – Доброй ночи, девочка.

***

Она поднялась наверх и вошла в комнату, в которой провела первую ночь в этом доме. Оказавшись за её дверью, Аэлита провернула ключ в замке. Если Павлу взбредёт в голову зайти к ней сегодня ночью, то она не выдержит. И дело было не только в том, что она устала с ним спорить. Она боялась натворить глупостей из-за своей слабости. Их сегодняшние споры с Павлом выжили из неё все силы.

Эта комната была такой скромной: простая кровать, рядом маленькая тумбочка, шкаф с одной дверью. Но зато в дневное время здесь было ещё светлее, чем в их с Павлом спальне: вся мебель тут была белого цвета. А ещё в этой комнате была ванная. Аэлита отправилась туда.

Она умудрилась трижды уронить мыло, прежде чем смогла умыться: её руки тряслись, а сердце колотилось. Она сняла платье и надела тонкий трикотажный халатик, который обнаружила на дверном крючке.

Как только Аэлита вышла из ванной, то сразу услышала шаги за дверью. Она резко остановилась и прислушалась.

Через пару секунд в комнату тихо постучались.

– Аэлита, открой дверь. Мне нужно с тобой поговорить, – услышала она тихий голос Павла.

– Уходи… – сказала она, коснувшись рукой шеи, а потом потёрла ею в области горла.

– Я просто хочу сообщить тебе кое-какие новости. Это насчёт Максима Петрова.

– Ты опять издеваешься надо мной? Я не могу больше сегодня с тобой разговаривать. Дай мне отдохнуть.

– Аэлита, я говорю правду. Мне только что позвонила твоя мать. Она выяснила, где он находится. Неужели ты не хочешь узнать новости о своём возлюбленном?

Вдруг Аэлита почувствовала сильное желание ударить его. Она открыла дверь и сразу же набросилась на Павла с кулаками.

– Как же я тебя ненавижу! Ты из меня уже сегодня выжил все силы. Что ты сейчас хочешь от меня?

– Аэлита, тише. Ты разбудишь моих родителей. А соки ты сама сегодня выжила из себя. Не надо было вмешивать в наши дела моих родителей. Мы с тобой обо всём договорились. Неужели было трудно просто поужинать и поговорить без всяких жалоб?

– Так я ещё и виновата?

– Аэлита, хватит… – Павел увернулся от очередного удара её кулаков. – Давай поговорим нормально?

– Хорошо, давай поговорим. – Аэлита добавила в тон своего голоса любопытство. – Что там насчёт Максима?

– Твоя мама действительно мне недавно позвонила и предупредила, где он находится. Но я не скажу тебе об этом.

– Я так и думала. Значит – разговор окончен? Проваливай!

Она попыталась вытолкнуть его из комнаты, но Павел почти не сдвинулся с места.

– Аэлита, прекрати. Ты же знаешь, этот Петров меня не волнует. Я пришёл к тебе, – сказал Павел и сделал шаг ей навстречу. – Я не могу представить, что сегодня буду спать, а тебя не будет рядом…

Он оказался к ней настолько близко, что Аэлиту накрыло облако его тёплого дыхания.

Она сразу вспомнила про ресторан: тот вечер в Североуральске, танец, а потом поцелуй. Только теперь это было не общественное место, а спальня, где они были одни. Она почувствовала, как её сердце забилось сильнее.

– А я наоборот хочу нормально выспаться!

– Разве я мешаю тебе спать?

Аэлита почувствовала, как её глаза увлажнились.

– Мешаешь… – произнесла она, скривив губы. – Я устала от тебя. Почему ты не сдаёшься?

– Потому что это единственное, что поддерживает в тебе интерес ко мне.

Он притронулся к её губам непривычно мягко и нежно. После этого Аэлита машинально подняла руки вверх и положила их на его плечи. А он, воспользовавшись этим, сцепил руки на её талии и притянул к себе. От этого из её рта вырвался волнительный стон, и Павел сразу накрыл её рот совершено другим поцелуем и обнял ещё крепче. Её тело как будто превратилось в тесто, из которого он мог лепить, что хочет. И она ему это позволяла.

Она «очнулась» только, когда он оторвался от её губ и его поцелуи стали распространяться по её шеи и плечам. Интуиция шептала ей, что настало время его остановить. Но отказаться от его прикосновений вдруг стало выше её сил.

Когда он стал пытаться развязать поясок её халата, она как будто услышала не шёпот, а крик своей души.

– Нет, нет… так нельзя… пожалуйста, остановись… – она заговорила очень тихо и, сжав ладони в кулаки, начала предпринимать слабые попытки вырваться из его рук.