Просто мне не хотелось показаться неучем и выскочкой перед людьми, чей физический возраст как минимум вдвое превышал мой. Не говоря о фактическом.

К счастью, Стиг-Рой в подобных водах был умелой и хитрой рыбой. Он поздоровался, без лишней скромности, но и без высокомерия принял благодарности за спасение.

— Я на кухню за чаем, — сказал Анри, когда командор предложил располагаться. — Еще у нас есть кофе и кола.

— Настоящая? — ну да, недолго я играл роль мудрого и выдержанного рейнджера. — С сахаром и секретным компонентом?

— О нет, от “секретных компонентов” производитель даже в нашем дремучем веке уже отказался, — усмехнулся Анри. — Но вот сахара там полно, как и кофеина.

— Отлично, мне две! — обрадовался и тут же поспешил добавить: — Если можно.

— Этого добра у нас навалом, — Эмилия посмотрела на меня взглядом типичного врача. — Но не советую увлекаться, особенно с непривычки: эта штука совсем не полезная.

— От полезной еды у нас порой сводит скулы, так что немного вредного, но вкусного иногда только укрепляет здоровье, по крайней мере, ментальное, — заметил Стиг-Рой.

— А оно точно нуждается в укреплении после высадки на Майло, — ну все, меня понесло. А вот нечего, доктор Кент, смотреть на меня таким взглядом. Прямо Ри-Рен.

— С нетерпением ждем рассказа о планете, — хоть разговор и был неформальным, а рейнджеры вообще не являлись военнообязанными, командор Ротберг не спешил расслабляться. Наверное, за столько лет службы просто не мог по-другому.

А сколько ему? Я приступил к тщательному анализу.

Фигура подтянутая, даже под парадным мундиром все равно видно. Выправка военная. Лицо без заметных морщин, хотя между бровями залегла глубокая складка. Губы тонкие, и командор их часто строго поджимал — это было понятно. Но суровость его образа объяснялась не мерзким характером, как у Ки-Дая, а ответственностью за жизнь и здоровье целой кучи народу и выполнение крайне дорогостоящей миссии.

Прикинув так и эдак, я решил, что командору около сорока лет. Тысячу лет назад этот возраст означал зрелость. Сейчас же сорокалетние считались молодыми, ведь средняя продолжительность активной жизни равнялась без малого ста годам. Долгожители, разменявшие полтора столетия, уже давно не были уникальным явлением.

Стиг-Рой озвучил все технические характеристики, причем я отчаянно ему позавидовал: все мудреные термины он назвал, никуда не заглядывая. Я, конечно, зубрил все это на уроках планетоведения, но Стиг-Рой вовсе не шпарил заученное — он просто на практике знал, что означают все эти цифры и определения вроде “индекса водонаполненности” и “коэффициента инсоляции”, и ему не нужно было сверяться со справочниками, чтобы определить нужные значения.

— В общем, она почти как Земля, — вставил я от себя, когда он закончил. — Красивая такая.

— Звучит ободряюще, — обрадовался Чарли.

Он был похож на моряка, какими их изображали в далеком двадцатом веке: краснощекий, плотно сбитый, с выдающимися во всех отношениях усами и эдакой безуминкой в глазах. Главному механику было под силу починить почти все, кроме движков “Нового рассвета”.

— Да, намного лучше, чем Орнетт, она была нечто среднее между Марсом и Луной, — заметил Анри. — Я уж и не надеялся увидеть леса и реки.

— Мы слетаем на Землю за специальным оборудованием, — озвучил Стиг-Рой решение, принятое на нашем общем с ним и Светокрылом совете. — Что-то вроде ездовой упряжи. С ней тянуть линкор будет легче. Заодно сообщим департаменту о вас.

— Жаль, наши родные и знакомые уже не узнают, чем все кончилось, — вздохнула Кент, выходя из образа строгого доктора.

— Уверен, они утешали себя надеждой, что рано или поздно нас найдут и команду разбудят, — Ротберг говорил сухо и отрывисто, но в каждом его слове слышалось утешение. — Когда стало понятно, что двигатели не починить, я послал на Землю рапорт. Указал наши последние координаты и сообщил, что принял решение погрузить экипаж в криосон.

— Наше сообщение шло до Земли несколько лет, — вздохнул Гювет. — И неизвестно сколько понадобилось на решение о постройке линкора и запуска спасательной миссии.

— А за это время вас отнесло далеко за пределы освоенного космоса, и в указанной точке спасатели нашли только вакуум, — я открыл вторую банку колы. И да, плевать, сколько там сахара и что она вредная для здоровья: ничего более вкусного я еще не пил.

— Она сильно изменилась? — навигатор — Валентина вроде бы — посмотрела на меня с нескрываемым интересом, почему-то, кажется, стесняясь обращаться к Стиг-Рою. — Земля.

— Ну, примерно как спецэффекты в последней трилогии Звездных войн и оригинальных приквелах, — выдал я и только тут осознал, что все эти люди даже не знают, что в третьей экранизации Оби-Ван был темнокожим, потому что нейросеть проанализировала запросы зрителей и выдала рекомендацию на такой типаж. Больше того, они и о второй экранизации ничего не знают, не говоря об остальных.

— Даже так? — к моему изумлению, никто не удивился. Более того — все покивали и восхищенно поцокали язком. И только Стиг-Рой усмехнулся и, наклонившись ко мне, сказал громким шепотом: