— Кон-рад! — Мама, кажется, до сих пор не знала об этой проделке — к чести этой самой “мэм”, она тогда родителям не пожаловалась.

— Точно, Кон-Рад, — усмехнулась девица. — Вспомнила теперь. Все кричал, что станешь рейнджером и улетишь ото всех нас подальше. Но вернулся, я смотрю… — и она снова глянула на Стиг-Роя уж совсем откровенно заинтересованным взглядом, хотя говорила вроде как со мной.

— Решил воспользоваться служебным положением, — я не стал просвещать ее на счет того, сколько стоит "вернуться на Землю" и как непросто получить визу дольше чем на пару дней. Для нее, избалованной дочки богачей, вернуться в отчий дом сродни поражению, такие, как я, в большинстве своем, не могут позволить себе даже помечтать о подобном.

Повисла неловкая пауза, которую весьма ловко разрушил Стиг-Рой — без усилий поднял большой чайник и залил кипяток в маленький заварочный. Мама тут же засуетилась, доставая печенье, сахар и все прочие атрибуты чаепития.

— Что ж, не буду мешать… — протянула “мэм”, поняв однозначный намек. — Приятно было познакомиться… и встретиться снова, — к моему удивлению, она кивнула мне так, будто мухи были нашей общей проказой, и вышла так же стремительно, как и зашла.

Стоило ей уйти, как на кухню гурьбой ввалились остальные обитатели дома. Уж они-то, за редким исключением, помнили и меня в детстве, и мои шалости.

Меня обнимали, хлопали по плечам. Кто-то поставил тюльпаны в вазу, водрузив их посередине стола, как по мановению руки к печеньям добавились пирожки и булочки.

— А я всегда говорил: ты своего добьешься, — авторитетно возвестил Ко-Ста, старший садовник. — Мистер Стиг-Рой, вы только ему спуску не давайте, и будет из парнишки толк.

— Невозможно, — ответил на это Стиг-Рой, а затем невозмутимо пожал плечами, когда все удивленно на него посмотрели. — Я ему не начальник. Мы партнеры, — и отсалютовал мне чашкой чая.

— Он его спас! — поделился своим сокровенным знанием Де-Рек. — Только об этом рассказывать нельзя.

— Да? — Ко-Ста подкрутил седой ус. Для меня его седина, как и избороздившие лицо морщины, стали неприятным открытием. — Ну тогда и нечего болтать.

Я не вмешивался в беседу. Возможно, стоило бы — не был дома фиг знает сколько лет и еще неизвестно, когда снова попаду на Землю. Но ты бы понял, Оби-Ван: мне просто было очень хорошо и спокойно.

У меня потели ладони. Ужас просто! Я украдкой вытер их о комбинезон и поморщился. Ну правда, Оби-Ван, это же всего лишь журналисты. Просто интервью, ничего особенного! Ну вот ты ж и перед сенатом выступал, и с правителями встречался, и на битву против кучи противников выходил — и ничего. Не выскальзывал же у тебя меч из потных ладошек! А я… эх.

— Не волнуйся, — еще один джедай выискался. Я уныло глянул на Стиг-Роя, и тот спокойно продолжил: — Они тебя обожают, так что даже если ошибешься — вытянут. Ты герой, а не преступник.

— От любви до ненависти сам знаешь, как недалеко, — я сжал кулаки, чувствуя, как кожа снова становится влажной. — Ладно, пойдем. Может, они меня вообще не заметят.

Ну да, ну да… Никогда я еще настолько не ошибался в оценочных суждениях.

Оби-Ван, ты попадал когда-нибудь в метеоритный поток? Не жиденький, в пару-тройку камней, а такой плотный, когда только успевай уворачиваться? Вот я в таком оказался, едва мы уселись на поставленные перед десятками микрофонов кресла.

— Рейнджер Кон-Рад, поделитесь первыми впечатлениями о слиянии?.. Рейнджер Кон-Рад, были ли трудности с вхождением в коллектив?.. Рейнджер Кон-Рад, расскажите об обнаружении "Нового Рассвета"?…

И так далее, и тому подобное, и по кругу, и снова, и еще разок.

“Свежее мясо” — вот никогда я так хорошо не понимал суть этого выражения. И лучше б не понимал вовсе, право слово…

Стиг-Рой был величиной незыблемой, несравненно большей, чем мелкий новоиспеченный я, но при этом изученной до последней реснички. А вот из меня еще можно было выудить что-то новенькое, подловить на неожиданности, склонить к неосторожности.

“Они тебя обожают” — как бы не так! Они рады, что я молод, неопытен и, возможно, глуп, и что можно попытаться выжать из меня все соки, а заодно и молока надоить.

Зато разочарование, когда стало понятно, что молоком-то я, возможно, и поделюсь, а вот секреты рейнджеров сберегу до гробовой доски, можно было пощупать пальцами.

— Вижу, командный дух экипажа "Странника" ничуть не пострадал после потери Да-Атана, — немолодая дама-репортер недовольно поджала губы, и я буквально увидел ее на предыдущей пресс-конференции.

Тогда Стиг-Рой тоже был в тени, потому что в подобных мероприятиях негласно солировал Да-Атан. Понятное дело, что насчет слияния он держал язык за зубами, но про вылазки и трудности, их сопровождавшие, пел складно. Даром что не ступал ни на одну из открытых планет.