Отряды гетов тем временем пересекли византийскую границу и разоряли селения. Почти изо всех селений жителей удалось эвакуировать, только в одном их летучие отряды всё-таки захватили несколько десятков пленников, и теперь их уводили в Пещеру, подгоняя, чтобы успеть до возможной реакции правительства.

Плач, крики и дым пожарищ стояли над Византией, словно вернулось на краткий миг мрачное средневековье. Но не нужно думать, что Сенат республики сидел без дела и ждал указаний центрального правительства, — используя свои полномочия, он организовал мощное сопротивление бандитской армии. Три пехотных легиона, штабы которых располагались в крупных городах, уже завершали формирование, а их немногочисленные кадровые части отважно дрались методами партизанской войны.

С ними бок о бок сражались и византийские пограничники, — единственные представители этого рода войск, за ненадобностью почти полностью расформированного в Союзе, давно не имеющего никаких границ. В первые же часы вторжения в республику стали прибывать отряды добровольцев, которые всегда появлялись при таких нападениях, и которых геты боялись хуже солонидов, потому что они не церемонились с мародёрами.

К моменту прибытия императорского штаба византийцам удалось освободить большую часть пленников, отбросить гетов от ближайшего к границе крупного города, хоть их крылатые всадники ещё появлялись в небе над ним, а также провели две диверсионные вылазки в Пещеру.

Роб-Рой явился в охваченную войной республику во главе четырёх пехотных легионов, взяв также в качестве огневой поддержки два артдивизиона и бригаду военных флаеров, — использовать более тяжёлую технику против лёгких подвижных отрядов противника было бессмысленно.

— Мы предполагаем десантировать Шестой пехотный легион во всех шести захваченных селениях, выбить из них противника, чтобы не давать ему зацепиться и оказать достаточное сопротивление, после чего широким фронтом организовать наступление, — говорил квестор Энтервиль, начальник византийских вооружённых сил и талантливый стратег, которому все прочили большое будущее, — Ваше Величество, в свете последних событий я также вновь подаю ходатайство о том, чтобы развернуть в республике дополнительные силы, — наши три стандартных легиона, хоть и завершили формирование в рекордные сроки, но не успели полной силой войти в соприкосновение с противником. Имея хотя бы одно полностью развёрнутое соединение, мы смогли бы дать отпор на самом раннем этапе.

— Я не был осведомлён о прежних ходатайствах, — отвечал Роб-Рой, — но я с вами полностью согласен, — на единственной в Союзе точке возможных боевых действий необходимы полновесные кадровые, а не стандартные боевые части, в которых есть лишь штаб да новобранцы. По возвращению я займусь вплотную этим вопросом.

— Вы одобряете мой план боевых действий, Ваше Величество?

— Хороший план. Если когорты выполнят задачу и удержат селения после того, мы будем гнать врага по чистому полю до самой границы, и закрепиться ему будет негде. Они же не строили укреплений? Командуйте, квестор, я возлагаю на вас координацию этой кампании. Посмотрим, стоите ли вы тех похвал, что расточает о вас высшее командование. Сил у нас достаточно.

Энтервиль просиял и тут же бросился отдавать распоряжения. Утром третьего дня после вторжения, когда было ещё темно, замысел командующего претворили в жизнь — шесть когорт пехотного легиона заняли все селения в зоне контроля противника и укрепились там. По воздуху до рассвета им перебрасывали тяжёлое вооружение и припасы. Через два часа, когда все командиры когорт доложили о выполнении задачи, шесть легионов, — четыре, которые привёл Роб-Рой и два византийских, — начали масштабное наступление по всему фронту, от одного берега острова до другого.

Несколько мелких отрядов гетов были застигнуты врасплох и уничтожены шквальным огнем, другие отходили и пытались войти в селения, десантники успешно отражали их атаки. Тогда же была уничтожена большая бригада крылатых всадников, решившая атаковать наступающие войска. После её потери стычки прекратились, — геты показали тыл. По всем признакам, их кланы бежали к границе, часто попадая под обстрел десантников и на минные поля, выставленные также с воздуха. Было ли это настоящее бегство или притворное, пока судить было нельзя. В течение третьего и четвёртого дня геты потеряли всю свою зону контроля на византийской территории, а македонианские легионы вышли к границе.

— Если мы остановимся сейчас, они сохранят почти всю свою армию, — заявил Роб-Рой, — а я хотел бы потрепать их силы.

— На их территории нас могут ожидать сюрпризы, — возражал для порядка рвущийся в бой Энтервиль.

— Я думаю, мы просто преподадим им урок, — император показал на карту Византии и Гетии, — мы разрушим до основания шесть приграничных замков, Ротт и всех его вассалов, как раз по числу захваченных ими наших селений. Насколько я успел узнать, они это воспринимают очень болезненно. Уверен, их армия попытается нас остановить, вот тогда мы и дадим ей сражение.

— Хорошая мысль, Ваше Величество! Клан этого замка потеряет влияние, и его раздавят соседи. Но геты очень злопамятны, они этого не простят ни вам, как императору, ни мне, как военачальнику.

— Мне наплевать на их прощение или непрощение. Пусть знают, что за свои вылазки они всегда получат в зубы.

И Роб-Рой отдал приказ. Семь легионов перешли гетскую границу и обрушились огнём и мечом на врага. После них оставались только дымящиеся руины, согласно приказу императора, солдаты уничтожали абсолютно все постройки, встречавшиеся на пути. После разрушенного таким образом четвёртого замка сработала вторая часть плана — армия гетов неожиданно напала на македониан, смяв несколько передовых отрядов.