— Праэтор Мервиль! Возьмите вторую группу наружки, ключи от квартиры капитана, проведите обыск и…

— Не надо, Малвиль, — прохрипел, растирая грудь, несостоявшийся «гуру», — он прав. Я вышел на контакт… две недели назад. Меня даже проверить не успели. Никакой информации я им не передавал. Пока.

— Хорошо… Мне придётся тебя изолировать.

— Я понимаю.

— Зачем ты это сделал? Вся наша работа за восемь лет…

— Я устал. Мальчишка действительно не хочет на трон. Он… обычный. Кроме крови, в нём ничего нет.

— Вы ошибаетесь, капитан. Рэм будет хорош на второй роли. Просто вы никогда не рассматривали его иначе, чем номинальным императором. Поэтому мне пришлось вмешаться самым беспардонным образом.

— Сэмюэл… А вы сами не боитесь стать… гуру?

— Нет, нет, — он коротко рассмеялся, — я не собираюсь помещать себя в центр вселенной. Буду сбоку, корректировать по мере необходимости.

— И кто будет в центре?

— На время основных событий придётся мне, это не обсуждается. Дальше нас будет трое, вместе с Рэмом и Селеной. Императорская Семья. А ещё дальше мы пока не заглядывали. Поживём — увидим. Итак, раз уж мы решили организационные вопросы, продолжим. Мне нужны люди, способные объединиться в новую партию. Занятая самолюбованием мелочь не интересует.

— Монархисты или демократы?

— У меня есть, что сказать и тем и другим. И третьим тоже, но коммунистов здесь, у вас, я не встречал.

— Это… шутка?

— Я до сих пор молчу, верно? Коммунистам мне тоже есть, что сказать. Если бы они здесь были.

— Аурей Восемнадцатый вёл свои реформы…

— В направлении демократического Запада, как верно определил император Роб-Рой Первый в речи после коронации. Что, по меньшей мере, странно, учитывая, что первым государственным языком в Союзе является русский, а на Поверхности мы имеем мощное государство, говорящее на этом же языке и имеющее как раз коммунистическую идеологию. Почему он не захотел попробовать построить коммунизм? Здесь, под землёй, нет никакого враждебного окружения.

— Это утопическое учение… Советский Союз тоже его не построил. И даже начал отходить…

— Отрицательный результат — тоже результат. Можно было провести комплексный анализ и всё такое.

— Сэмюэл, вы всё-таки шутите…

— Хорошо, вы меня поймали. Можете считать, что это была шутка. В общем, собирайте всех, кто более — менее адекватен.

— Соберём. Я теперь даже думаю, что вы сможете их настроить на свою сторону.

— Смогу. У меня есть несколько козырей, помимо этих… способностей. Брат и сестра — один из них.

— А что за способности? Я никогда прежде не видел чего-то подобного.

— Расскажу на встрече с представителями оппозиции то, что успел осмыслить. Да, забыл сказать. Ваша группа составит боевое крыло нашей новой организации. Я учитываю также ваш опыт в разведке и контрразведке, потому буду подкидывать вопросы и по этой теме.

Через две недели группа Алефэра Стелвервиля организовала встречу с руководителями оппозиционных движений. Люди были совершенно разных убеждений. Кто-то ратовал за возвращение к Реконструкции и переходу к демократии, кто-то желал сбросить с трона диктатора и усесться туда самому, потому что о прямых наследниках династии Ауреев никто не слышал уже много лет. Уровень жизни в стране ощутимо упал по сравнению с дореформенными временами, что логично приводило к брожениям в обществе и появлению политических течений и имитаций таковых.

Сэмюэл обвёл взглядом комнату. Здесь собрались лидеры движений, прошедших своеобразную фильтрацию боевой группой, не всех, — кое-кто побоялся явиться лично, прислав представителей. Пятнадцать человек сидели на простых деревянных стульях и выжидающе рассматривали Сэмюэла, пытаясь понять, что же скажет этот худенький и очень молодой парнишка. Кто-то с восхищением поглядывал на принцессу, находившуюся рядом с ним, она чувствовала откровенные взгляды и немного злилась, пока сдерживаясь.

— Начну с главного, — прервал молчание Сэмюэл, — все вы, здесь присутствующие, боретесь за изменение текущего положения вещей, самые радикальные — за низложение императора. Вопрос номер один — кто должен занять трон после победы?

Присутствующие недоуменно переглянулись. Каждый из них сам хотел оказаться там. Неужели парнишка намекает на себя? Это в высшей степени наглость!

— Ну, хотя бы я, — откровенно враждебным тоном заявил плотный широкоплечий мужчина, одетый в охото-рыбалочную имитацию армейской формы, — может быть, вы против моей кандидатуры?

— Ваши основные качества — воля, стремление к власти, стремление к лидерству во всём. Метод — подавление инакомыслящих. Партия, скорее всего, организована по армейскому образцу и наверняка имеет боевую организацию, — глядя ему в глаза, медленно проговорил Сэм, — сбросив диктатора, вы сами станете им.

У мужчины отвалилась челюсть, он побагровел, кто-то из сидящих рядом нервно рассмеялся.

— Да как ты смеешь! Мальчишка! Я старше тебя на двадцать лет, и сотру в порошок… — голос прервался.

— Я не мальчишка, — спокойно возразил Сэмюэл, — я вижу в вас гнев, но к нему также отчётливо примешивается страх, о, вы знаете его вкус! Поэтому предупреждаю сразу, я могу убить вас в любую секунду, не сходя с этого места и не поднимая рук.

Мужчина шумно вздохнул, словно его горло отпустила сжимающая рука. В глазах застыл страх, даже другие люди, сидящие рядом, явно занервничали.