Он сжал губы, выглядя так, как будто я сказала что-то смешное.

— Нет, я направлялся в тренажерку, но потом увидел тебя, хромающую, как старая бабка, и подумал: эй, может быть, она хотела бы, чтобы кто-нибудь ей помог и подбросил ее до места, куда она сегодня собиралась.

Я пыталась бороться с этим. Не так много людей в целом мире могли заставить меня улыбнуться, к тому же, большинство из них были мертвы. Люк наклонился ближе, и мне это не понравилось — точнее мне не понравилось осознание того, как мало я могу контролировать свою реакцию. Если он продолжит в том же духе, то мне придется угнать его машину и гнать сотню миль по шоссе, просто чтобы очистить себя от эмоций, которые вызывает во мне эта чертова улыбка.

— А может мне нравится гулять, как старая бабка? — я наклонилась так близко к нему, что смогла почувствовать жар его дыхания и заметить, насколько длинные у него ресницы. Но я сделала это только для того, чтобы спутать мысли в его голове.

Он не отстранился, и напряжение поднялось на еще одну ступень, на его лице появилось странное выражение, которое я не могла точно понять, это приводило меня в замешательство.

— Хорошо, тогда, я думаю, что должен позволить тебе хромать дальше, — он откинулся назад в грузовик и посмотрел вперед, сделав обманный бросок.

Я не знала, как ответить. И пропустила удар, что случалось достаточно редко, и может быть поэтому, я сделала то, что сделала.

— Стой, — я коснулась его руки, когда грузовик начал двигаться. Прикосновение поразило нас обоих, и я отдернула руку. — Я собиралась в Макдоналдс. Это в нескольких кварталах отсюда. Если хочешь, то можешь подвезти меня.

И снова он взглянул на меня так, будто собирался рассмеяться.

— Ладно, тогда залезай в машину, и я подброшу тебя.

Поражаясь собственной глупости от того, что в глубине души я получала удовольствие от того, что он снова помогал мне, я обошла грузовик и залезла внутрь.

Дверь скрипнула, когда я закрыла ее, и Люк в раздражении покачал головой.

— Извини, мой грузовик — куча дерьма, — он потянулся к приборной панели за сигаретами.

— Он не кусок дерьма, — я опустила окно, впустив теплый весенний ветерок, — он просто старый.

Он свел брови.

— Ты используешь интересные слова, — Люк взял сигарету в рот. — Это комплимент?

Я расслабленно откинулась на сидении.

— Сказал мне Мистер "Постою в сторонке".

Он сложил руки чашечкой вокруг сигареты и поджег ее зажигалкой.

— Ты должна объяснить мне это, потому что я не въехал.

В самом начале школы, на одном уроке английского, который у меня был совместно с Люком, профессор попросил описать нас что-нибудь в классе, что по нашему мнению было бы сложно описать. Почему-то я подумала о Люке, о парне, который всегда сидел на задней парте со скрещенными руками и "мне на все наплевать" выражением на лице. Он всегда казался неприступным, может даже замкнутым, а может, это было что-то еще. Впрочем, у него были друзья, так что в этом не было никакого смысла. После долгих рассуждений, я придумала Мистера "Постою в сторонке", и хотя я не уверена, что правильно прикрепила его к нему, но каждый раз, когда мы пересекались, прозвище всплывало в моей голове. Но я не собиралась рассказывать ему об этом.

— Не объяснять тебе, вот что делает это привлекательным, — ответила я, когда он кинул зажигалку на приборную панель.

Он глубоко затянулся, а через секунду дым окружил его лицо.

— Так значит ты не скажешь мне? — одна его рука лежала на руле, ей он повернул руль вправо и вывел машину на дорогу.

Я пожала одним плечом.

— Ну, может однажды, но не прямо сейчас.

Он покачал головой, но намек на улыбку появился на его губах.

— Ладно, но я думаю, что мне следует тоже придумать тебе прозвище.

Я повернулась боком на своем сидении, положив колено на него, любопытство вспыхнуло во мне.

— Ох, я действительно хочу его услышать. Дай подумать. Может, "Сумасшедшая стерва". "Психованный прыгун". "Старая бабка"?

Уголки его губ поднялись.

— Я думаю, что все они стали бы неплохим выбором, но я не собираюсь выбирать прямо сейчас. Я подожду до того момента, пока не найду идеально подходящее твоему… очаровательному характеру.

Я закатила глаза.

— Ха, ха, ты смешной, — вообще-то это вроде как правда, и мне пришлось постараться, чтобы скрыть улыбку.

Теперь его улыбка стала широкой, и я почувствовала, как мой сердце глупо пропустило удар. Но потом все исчезло, когда он поспешил высунуть руку из окна, чтобы стряхнуть пепел с сигареты.

— Черт, я забыл спросить, это нормально, что я здесь курю?

— Это твой грузовик, — ответила я, разворачиваясь обратно на сидении и опустив вниз ногу. — Ты можешь делать все, что твоей душе угодно.

— Все что душе угодно, говоришь? — он поднял голову, остановился, чтобы сделать вдох и изучал меня в это время. Мы проехали жилую часть города, и теперь заправки и маленькие магазинчики выстроились в ряд вдоль улицы.