Шрифт:
Глаза ее потеплели, погладили меня по лицу, задержались на руках.
— Все такой же мурзилка, как и сто лет назад! И сейчас умудрился вымазаться в чернилах. А еще поэт, стихи пишешь, книги выпускаешь…
Леший с ним, с этим Костюком! За этот взгляд и улыбку я простил ей даже его.
…Мы пошли с Женей в столовку, пообедали, потом она отправилась добывать себе книги. И пока она ходила, я сидел и работал.
Женя возвратилась раньше, чем предполагала, и сказала, что должна срочно заняться служебными делами, а то завтра не уедешь. Она быстро сдала книги и еще раз на минутку присела рядом.
— Очень, очень я рада, что встретила тебя. Когда мы последний раз виделись? Полгода назад?
Да, мы виделись зимой, когда она приезжала на зачетную сессию. Договорились сходить в театр. Но там было очень холодно, еле досидели до конца спектакля.
— Когда еще встретимся?
— Верно, снова зимой.
— Снова через полгода. Как в добрых старых романах.
— Да, — легко засмеялась Женя.
Нет, ее не огорчал этот срок. Ну что ж. А я, разве я не спал ночами оттого, что не видел ее так долго? Нет же…
— Будь здоров, — протянула она руку. — И не провожай. Не надо.
— Спасибо тебе, — еще раз поблагодарил я за сегодняшнюю неожиданную радость.
— За что? — улыбнулась она, уже стоя на ступеньке лестницы. И сбежала вниз.
Я подошел к окну в коридоре — отсюда видно, как Женя переходит улицу. Постоял, пока она не скрылась в сквере.
Скрылась, как обычно, на полгода? На год?.. На столе меня ждала моя поэма. Все эти дни я был полон своими стихами. Они не отступали ни на шаг, не оставляли ни на минуту, роем кружились в голове.
Вот и сейчас я стоял у окна и, сам не замечая, говорил с собой стихами. Повторил их вслух и удивился: разве я сочинил эти строки? Разве на этом языке разговариваю с собой, со своими близкими? Что это означает? «Со to jest — pzzyjazh albo Kochanie?..»
Чьи это стихи?
Я вспомнил их в переводе:
Если не вижу тебя, я не плачу. Разума, встретив тебя, не утрачу. Все ж если долго тебя не встречаю, Жажду чего-то, о чем-то скучаю И вопрошаю себя без ответа: Дружба ли это? Любовь ли это?Боже мой, строки Адама Мицкевича я готов был выдать за свои собственные!
Я вернулся в читальню и просидел до вечера, выходя только покурить.
Мысленно представлял, как приду в издательство, как постараюсь спокойно выслушать новые замечания редактора, наконец подпишу договор. С этим тут обычно не спешат, откладывают на следующий раз: еще не обговорили окончательно с начальством.
Задумался так, что и не заметил, как выкурил подряд три папиросы. Это как бы успокоило, и я снова подошел к окну, взглянул на улицу, на скверик, за которым исчезла Женя.
Исчезла на полгода? На год?
Стихи снова приходят мне в голову, снова толпятся в ней, и разобраться в них невозможно. Я даю им волю, и в этой сумятице опять овладевает мной недавняя неуверенность, сомнения.
…И вопрошаю себя без ответа: Дружба ли это? Любовь ли это?Кто его разберет, что это такое, когда и сам я не разобрался почти за двадцать лет таких же возникновений и исчезновений — на год, на полгода, на три года, на пять…
1958
ДОКТОР ВОЛКОВИЧ
Каждое утро в половине девятого к соседским воротам подкатывала бричка на рессорах с черным клеенчатым сиденьем. И каждый раз, всегда в одно и то же время, так точно, что можно без опаски проверять часы, в воротах появлялся мужчина. Невысокий и немолодой, когда хорошая погода, в белом полотняном костюме и соломенной шляпе. В дождь в воротах возникал черный прорезиненный плащ с поднятым капюшоном.
Следом за мужчиной, на шаг сзади, следовала собака. Большая, черная, с грустной преданностью в умных глазах. Усевшись в бричку, он приказывал:
— А ну, Цезарь, выполняй свой долг — на место.
Мудрый Цезарь знал, чего от него требуют, и покорно поворачивал, нажимал лапой на щеколду и скрывался за воротами.
Кучер дергал вожжи, и бричка трогалась с места. Обратно она возвращалась обычно после шести вечера.
Однако случалось, что ее не было и в семь часов, и в восемь, и позднее.
Тогда из зеленых ворот на улицу выходили невысокая, седая, с непокрытой головой женщина, белоголовый мальчик лет шести-семи и Цезарь. Какое-то время они стояли и поглядывали в ту сторону, куда утром покатила бричка. Не дождавшись, старушка, взяв за руку мальчика, уходила обратно во двор. Собака бежала за ними. А чуть позднее они снова выходили и снова не сводили глаз с того конца улицы.