— Да.

— Какая самоуверенность, — мне слышалась горечь в его ответе.

— Если бы вы действительно хотели моей смерти, я бы была давно мертва.

Губы эльфа гневно изогнулись, но мне показалось, что злится он не на меня.

— Значит, вы чувствовали, когда я… касался вас.

Жар прилил к лицу. Я поняла, что он имел в виду. Те мгновения, когда эльф, пользуясь нашей связью, проникал внутрь… моей души. Для него это, возможно, было ерундой, но меня будоражило не хуже хмельного вина. Полная открытость ему, какую я ощущала в те секунды, была одновременно болезненной и приятной.

Лицо Альвэйра заледенело — словно именно его разоблачение стало самым сильным ударом, а не то, что я — менталист и адепт дикой магии.

— Прощу меня простить. Я вёл себя недостойно.

Извинение от кого-то подобного Альвэйру стоило многого, но отчего-то мне стало больно. Будто то, что он попросил прощение за мгновения нашей духовной близости, возводило между нами непреодолимую стену.

— Остальное мы обсудим позднее. Куда важнее убрать эту тварь из вашего тела.

Мне хотелось услышать, что эльф думает теперь обо мне. Считает ли, что я предала его доверие или поступила правильно. Но Альвэйр молчал, взгляд его был непроницаем, а наша связь плотно перекрыта, словно он хотел наверняка укрыться от меня.

Горько. Но не самый худший исход.

— Мы не воспользуемся этой возможностью?

Альвэйр прохладно улыбнулся:

— Я не буду рисковать, позволяя артефакту принца и дальше находиться внутри вас. Подумайте сами, что случится, если во власть Луистера попадёт менталист, владеющий дикой магией? Если вам нужна помощь, я могу попросить о ней… но предпочёл бы не делать этого. Если подпустить к вам мага, велика вероятность, что он узнает слишком многое.

Скрыть облегчение мне не удалось. Хотя я и пыталась быть полезной своей новой родине, мне не хотелось оставлять в себе жука и мгновеньем дольше.

После того, как Альвэйр убедился, что наше уединение не прервут, я обратилась к дикой магии. Сейчас, когда мы были сокрыты от чужих взоров, уже не нужно было опасаться разоблачения — весь лес пропитан древней силой, и моё волшебство просто утонет в ней, как камешек в толще морской воды.

Я ощутила смутное беспокойство со стороны «жука», затаившегося в руке — он почувствовал нарастающую силу, но не мог распознать её природу. Во всяком случае я надеялась на это. Не хотелось, чтобы Луистер узнал мою тайну, тем более сейчас, когда его отряд находится близко.

Мне хотелось не просто извлечь насекомое из своего тела, а сделать это так, чтобы принц-волшебник не почувствовал изменений. Чтобы он всё ещё считал, что я у него на крючке.

Руку обожгло огнём. На этот раз болела не только ладонь, вся рука разом — от кончиков пальцев до ключицы. Казалось оплавленный металл стекает по коже и разъедает плоть. Хотелось метаться раненным зверем и выть от боли, но я лишь впилась зубами в здоровую руку, чтобы заглушить крик.

Вкус крови осел на языке, слёзы застили глаза, когда внезапно перед моими глазами возникла рукоять кинжала. Смутно догадываясь, чего хочет от меня эльф, я вцепилась в неё зубами и продолжила самоистязание. Позволила магии раскалённой волной скользить по руке.

Мельчайшие частички странного артефакта медленно продвигались в моей плоти и крови, собираясь в одном месте на запястье, будто скрытый нарыв. Он пульсировал огнём, и я всё явственнее ощущала в нём нечто отвратительное и противоестественное.

Наконец, очертания насекомого начали проступать прямо под кожей, боль стихла, а дикая магия плавно вытолкнула чужеродное нечто из меня. Альвэйр проворно поймал падающего жука в платок и завязал тряпицу узлом, чтобы не потерять зловещую ношу.

Я с трудом разжала зубы, впившиеся в рукоять клинка, и тот с глухим звуком упал в траву. Челюсть сводило от боли, платье промокло от пота и дождя, а пальцы мелко дрожали — если забыть о неимоверной усталости, плата за освобождение была не так высока.

Даже на белом запястье не осталось и следа, будто металлическое насекомое просто просочилось сквозь кожу.

— Эльрис, я бы хотел дать вам отдохнуть, но не могу. Нужно возвращаться, здешняя приграничная территория слишком опасна. И то, что вам удалось узнать о Луистере, требует срочного переосмысления ситуации.

— Думаете, это он?

Мой хриплый голос затих. Я не стала заканчивать мысль, но Альвэйру и так было ясно, что осталось недосказанным.

Это он пытается покорить лес и убивает девушек.

— Уверен. Осталось лишь узнать, как ему это удаётся. Пока то, что Луистер творит, выглядит, как странная, исковерканная мешанина из драконьих обрядов.

Мужчина подал мне руку, и я поднялась с промокшего и измятого плаща. Вопрос так и не был задат, но эльф и без того знал, что я хочу услышать продолжение.

— Леди Эльрис, вы ведь знаете, что только драконы могли в действительности управлять дикой магией в сыром виде? Отчасти они делали это с помощью ритуалов, в основе которых лежала плоть. Они верили, что она способна создавать новые связи, по которым течёт дикая магия. Поэтому драконы очень трепетно относились к своему телу и любым телесным жидкостям, будь то кровь, слюна или семя. И многие обряды у них были связаны с использованием этих…