Конечно, знала, чего это я? Просто полноценно вину признавать не спешу и о прощении молить не собираюсь. Коли пришла наставлять на путь истинный именно абонесса, предписано выжить. Тут какое дело? Оборотный следом не ломанулся, желая сердце из груди вырвать? Не ломанулся. Значит, здраво мыслит! А лютый взгляд? Просто спишем на неудачно сложившиеся для него обстоятельства.

Старшая назидательно качает головой, тон её суров.

— Об увиденном и услышанном забудь, Ариш, — она опускает скрещённые ладони поверх тёмно-зелёного платья с серебряным поясом.

Поджимаю губы. С решением старшей я не согласна. Мне хочется докопаться до истины, и Настоятельница прекрасно видит проснувшееся неуёмное любопытство. Видимо, поэтому решает подкинуть иную пищу для размышлений.

— Подумай вот о чём, Ариш. Поступило предложение о твоём выкупе…

— Новый клиент появился? Кто? — пренебрежительно взмахиваю рукой. Я намерена по-быстрому вернуться к прерванному разговору.

Да не тут-то было.

— Нет, не новый. Речь о полноценном выкупе и единоличном обладании.

Я сразу настораживаюсь.

— Только не говорите, что оборотного перемкнуло? — скрываю страх за иронией.

По идее, маловероятно, но всё равно в груди словно образуется тугой узел. Если чужой клиент решит отомстить — плохи мои дела. Хотя ещё хуже оказаться в услужении у одного мужчины. Неважно, кто он. Тогда ни только доступ к фон Трису полностью закроется, лишив всякого шанса на возмездие, но и мне придётся без защиты разделить постель со своей «парой». От одной мыли мороз по коже.

Настоятельница оглядывает с ног до головы. От её оценивающего взгляда перехватывает дыхание.

— Ты красива, Ариш. Одна из самых ярких жемчужин Храма Амунаи.

— Чувствую, за этим последует некое «но».

— Никаких «но». Я просто удивлена. Ты так долго была нарасхват, а пару свою сразу не притянула. К жрицам в течение первого года приходит избранник. Полностью выйдя к абуканам, они транслируют вовне призыв настолько мощный, что нужный мужчина не в силах ему противостоять. С тобой ситуация сложилась противоречивая, — замечает абонесса, взмахнув рукой. Меня сразу окутывает лёгкий запах лаванды. Приятный. В отличие от дальнейших слов старшей. — Одно радует — всё, наконец, разрешилось благополучно. Условия скорого единства мы обсудим через неделю, когда привлечённый Зовом жрицы прибудет в обитель.

Что значит — ситуация противоречивая? Избранный — женат? Или просто забрать меня молниеносно не может?

— Я причислена к группе Брэз? — цежу невольно зло.

Представить не могу, что к барону больше не подступиться. Хочу возразить, но одного взгляда на Настоятельницу хватает, чтобы смолчать о наболевшем. Решение принято и обжалованию не подлежит. Законы Храма не обсуждаются!

Вопрос мой проигнорирован. Хотя догадываюсь, какой возможен ответ.

— В оставшиеся до выкупа дни я настоятельно советую предупредить своих абуканов о разрыве отношений, — строго говорит абонесса, давая понять, что по одной встрече с каждым клиентом у меня остаётся. — Последуй одному из правил хорошего тона, способствующих дружескому расставанию. Враги тебе ни к чему. Наверное… — Странная вставка, вызвавшая у меня удивление и растерянность. Потом Настоятельница добавляет: — Просто подумай о будущем, Ариш. Серьёзно и обстоятельно. Что будешь делать за пределами обители, какой путь в новой жизни выберешь...

Вздрагиваю.

— Что?..

— Я разве не сказала? Полноценное владение, Ариш. Законное приобщение к высокородному аристократическому статусу твоей пары.

— Статусу? Хотите сказать, он собирается меня в свет выводить? — охватывает дурнота. Ведь это значит….

— Ариш, таково его решение. Ты прекрасно знаешь, что после выкупа в Храме остаются только те, кем владеют в обход семейным ценностям.

— Так и скажите: женатые и замужние! — цежу раздражённо. А потом до меня окончательно доходит серьёзность создавшегося положения. Испуганно уточняю: — Так он холост? Или вдовец с детьми? — сыплю вопросами с искренней надеждой на чудо.

Если вдовый с приплодом, то я окажусь в безопасности. Он вполне сможет довольствоваться моим телом с защитой и не потребует её убрать. Но реальность жестока. Чтоб пусто ей было!

— Он не женат, Ариш. И никогда не был.

Неожиданные нотки сочувствия, проскользнувшие в голосе старшей, заставляют нервно вздрогнуть. Ненавижу, когда меня жалеют! Прикусываю щёку изнутри и ощущаю во рту медный привкус.

Холостой.

Покрываюсь липким потом. Рвётся удушьем на свободу страх. Опускаюсь на корточки, обхватив голову руками. Тошно. Жутко. Пол плывёт, подрагивая гудящими волнами. Мои кошмарные сны становятся явью? Или прошлое стремится уничтожить с таким трудом приобретённый душевный покой?

Холостой — значит, потенциальный супруг.

Холостой — значит, собственник.

Холостой — значит, обладание.

Холостой — значит…

…значит, значит, значит…

— Не стоит столь остро реагировать, — успокаивает Настоятельница, хотя прекрасно осведомлена о моей жизни до прихода в обитель и о том, как страшит реальная физическая близость.

Я вроде как примирилась с прошлым. Придя в Храм, запечатала страх перед реальными сексуальными отношениями в темнице разума, приняла происходящее в алькове Красного Орана — с интимной магической защитой. Ещё в первый год обучения огромным усилием воли усмирила панику перед прикосновениями, своими и чужими. Находясь под защитой местной силы, постепенно подзабыла, что на душе есть раны, которые могут открыться.