Знатные гости, облачённые в вычурные наряды, оживляются, когда глашатай объявляет о нашем появлении. В этот момент все головы, как по команде, обращаются в одну сторону, а взгляды жадно оценивают меня. Я под локоть с представителем императорского семейства спускаюсь по лестнице, покрытой белой ковровой дорожкой, по краю расшитой золотой нитью.

Маг холоден и отстранён. Я — иная.

Жёсткий корсет утягивает в талии, приподнимая грудь. Пышные юбки, украшенные драгоценными камнями, раскачиваясь при ходьбе, гипнотизируют большую половину высшего света. Как и бриллиантовое ожерелье в форме цветка с опадающими сверкающими лепестками. В мочки моих ушей вдеты увесистые серьги-вислы, в движении то и дело задевающие плечи.

Драгоценных камней на меня навесили немало. Взвыть хочется! Терплю. Ради сохранения равновесия держу спину прямо, подбородок — тоже. Со стороны наверняка смотрюсь высокомерно. Под стать Алзее. Скользящим взглядом изучаю публику, оценивая высокородное общество с позиции претендентов на роль врагов, прихвостней или друзей. С лёгкой иронией наблюдаю, как перед нами расступается толпа, открывая путь к императору, стоящему в окружении трёх дам и двух мужчин. С правителем в обители я не встречалась, лишь пару раз видела издали.

— Всё же соизволил явиться! — не дожидаясь расшаркиваний, выказывает одобрение Француа Ано. Монарх молод, подтянут, красотой не блещет, однако в глазах его — живость и откровенное любопытство, когда он обращает внимание на меня. — Недурна. Мне бы от Зова такой подарок не помешал.

— Попридержите коней, Ваше Императорское Величество! — звучит ярко выраженное осуждение в голосе старшей женщины, стоящей от монарха справа. Взгляд её строгий, и тон под стать. — Соблюдайте приличия хоть иногда! И не пугайте девушку неподобающим поведением!

— Она фактически член семьи. Испугается — не наша, — в голосе повелителя высокопарная надменность. — Согласен, Разов?

Маг на поводу не идёт, придерживаясь этикета.

— Ваше Императорское Величество, позвольте представить мою спутницу, Алзею Вольх, — произнесено с вежливой учтивостью, за которой даже я распознаю стальные нотки.

Монарх морщится.

— Ну, что с тебя взять? Как всегда, упёрт и ограничен! — удручённо ворчит правитель и обращается ко мне: — Рад знакомству, мисс Вольх, — великосветски кивает правитель по всем правилам светского общества, а на лице маска мученика, приговорённого к пожизненной каторге.

— Взаимно, Ваше Императорское Величество, — приседаю в глубоком реверансе, сохраняя спокойствие, несмотря на желание улыбнуться.

Благо, меня заранее предупредили о странностях королевского семейства. Маг, рассказывая о монархе, сделал акцент, что император идёт первым номером в списке неадекватных личностей. У него есть одна нетипичная для правящего лица черта: ненависть к условностям. Поэтому периодически правитель создаёт незримый магический купол, внутри которого ведёт себя, как ему вздумается, тогда как для людей, остающихся за пределами барьера, продолжает выглядеть выдержанным, серьёзным, исполненным истинного величия.

Ко мне подходит аристократка, выказавшая неудовольствие поведением монарха. Лицо женщины испещрено сеточкой неглубоких морщинок, позволяющих дать ей не более сорока пяти лет.

— Итак, деточка, дай на тебя взглянуть.

За учтивой просьбой кроется непринятие отказа. Тонкие пальцы, унизанные перстнями, ложатся на мои плечи, обдавая жаром. У женщины внимательный взгляд и тёплая улыбка.

— Замечательная жрица. Почти полностью состоявшаяся, — одобрение в её голосе выбивает из колеи. Моё недоумение замечено, и женщина отступает на шаг, говоря: — Куда подевались мои манеры! Лер, будь добр, представь нас.

Маг не медлит.

— Лавин Грёжес, также известная как Седьмая Настоятельница Храма Амунаи. Алзея Вольх, жрица зова.

Я делаю реверанс. Внутри меня недоумение. Седьмая? Оставившая обитель свыше ста лет назад? И она жива?

— Конечно, жива, — Лавин Грёжес явно читает мысли. Способность, доступная некоторым абонессам прошлого.

Неловко.

— Извините…

— Ничего, дитя, — произносит она доброжелательно. — В обители не принято вспоминать ушедших. И правильно. Новое не должно цепляться за отжившее. Необходимо двигаться вперёд. По новым тропам к неожиданным открытиям. Но не будем о былом. Если тебе понадобится совет — приходи в любое время…

В моё сознание передаётся карта дворца. Теперь я знаю это место, как свои пять пальцев, а ведь недавно волновалась, что не смогу самостоятельно найти нашу с Магом комнату.

— Благодарю, госпожа Грёжес, — снова выполняю лёгкий реверанс, немного обескураженная проявленным с её стороны вниманием и желанием оказать поддержку, если потребуется.

— Француа правильно заметил — ты почти член семьи. Никакой «госпожи»! Просто Лавин!

Не уверена я, что такое обращение уместно. Пусть нас с Магом свёл Зов, сомневаюсь, что в итоге мы сформируем супружеский союз. А значит, о родстве с именитой фамилией говорить рано, пусть в императорской семье и царят довольно свободные отношения. Особенно это касается выходцев из рода Ано, с одного взгляда определяющих «своих» и устанавливающих с ними дружеские связи, фактически исключающие общение в рамках рангов. Даже на великосветских раутах такие люди более близки к правителю, чем им положено по статусу. Правда, чаще всего подобная «вольность» скрыта иллюзией и видна немногим.