— То-то же! — удовлетворённо произнёс Палевский и добавил: — Уверен, что Макс Беккер быстро выбьет дурь из дочери и дополнительного вмешательства не потребуется, — вампирский король тяжело вздохнул. — Какая-то беда с этими кровниками! Родители балуют их неимоверно и здесь даже наш главный идеолог не исключение.

«Уж кто бы говорил!» — ухмыльнулась Рени. Для неё не было секретом, что муж и дочь тоже кровные родичи. Он прекрасно помнила тот день, когда Михаил пришёл домой и, в смятении бродя по дому, то и дело поглядывал на Мари. Привыкшая к тому, что он игнорирует её существование, и если смотрит, то как на пустое место, девушка отвечала ему насторожёнными взглядами. «Детка, хочешь мороженое?» — вдруг спросил он и, когда Мари опасливо кивнула, преподнёс ей громадный торт, сделанный в Berthillon, хотя это был конец июля.

Рыцарские игры до добра не доводят, они доводят до целибата

Тем же вечером наступил поворотный момент в судьбах Ивана и Сони. По приезде из парка они попрощались с Палевскими и вышли на этаже, принадлежавшем семейству Ладожских. Как и предсказывал Иван, обычно шумный дом встретил их непривычной тишиной. Все его обитатели разлетелись по своим делам и это только порадовало Соню, которая опасалась, что домоседка Вера Дмитриевна могла вернуться, а ей совсем не хотелось объяснять откуда у неё взялся феникс.

Молодые вампиры уложили спящего мальчика в одной из многочисленных комнат квартиры Ладожских, похожей на опустевший лабиринт, и перебрались в кухню.

— Хочешь чаю? — спросил Иван.

Получив согласный кивок, он заварил зелёный чай ручной скрутки и поставил на стол большое блюдо с горячими бутербродами, разогретыми в микроволновке. Несмотря на неприятности, последовавшие за неудачной охотой в парке, молодые вампиры с аппетитом набросились на еду.

— Может, мальчика стоит отвезти в наш медицинский центр? — забеспокоилась Соня после второго бутерброда. — Все-таки фениксы, по сравнению с нами, очень хрупкие создания.

— Не, не надо, — невнятно проговорил Иван и, прожевав, добавил: — Михаил Янович сказал, что с ним всё в порядке. У парня только старые переломы, а остальное пройдёт под действием вампирской крови и долгого сна.

После очередного похода к буфету, на этот раз за фруктами и сладостями, он снова сел напротив девушки и положил подбородок на сплетённые пальцы рук.

Поглощённая своими переживаниями Соня не сразу обратила внимание, что он не сводит с неё глаз. А когда заметила, что на его губах блуждает странная полуулыбка, она смутилась и заёрзала на стуле. События, происшедшие в парке, кардинально изменили их отношения. Король вампиров выполнил своё обещание, она не помнила убийство друзей, которое он ей показал, но у неё действительно осталось чувство вины. Правда, она отнесла его на счёт того, что подвергла Ивана и Мари опасности. К тому же предстоящее объяснение с любимым человеком настолько угнетало девушку, что ей хотелось сбежать домой, хотя она больше не питала иллюзий относительно того, как отнесётся Макс Беккер к тому, что произошло в парке.

— Ладожский, что ты пилишь меня взглядом? Говори, если есть что сказать, — не утерпела Соня.

— У меня-то есть. А вот если ли тебе, чем мне ответить? — сказал Иван с загадочной миной на физиономии.

— Ты это о чём? — поинтересовалась девушка, гадая к чему он ведёт.

— Да так, о разном, — последовал неопределённый ответ.

«Понятно. Всё, как всегда. Будет ходить вокруг да около, но сделает ничего такого, что выходит за правила игры», — со вздохом подумала Соня. После придирчивого осмотра конфет в коробке она выбрала ту, что с ликёрной начинкой. В общем-то, она предпочла бы сам ликёр и желательно побольше, но не хотела, чтобы Иван подумал, что она струсила и боится предстоящей дома выволочки или, того хуже, скорого замужества.

— Ну что, так и будем молчать? — спросил Иван.

Расстроенная его очередными играми Соня бросила на юношу безучастный взгляд.

— В отличие от тебя, мне нечего сказать, — холодно сказала она.

— Так уж и нечего? — Иван перестал улыбаться, задетый её тоном. — Сонька, не молчи! — воззвал он к ней и сердито добавил: — Я хочу знать, что ты собираешься делать со своим замужеством.

Соня взяла ещё одну конфету и пожала плечами.

— Воспользуюсь генетическим банком, как велел Михаил Янович. А что ещё мне остаётся?

— Ну даже не знаю, — протянул Иван и с задумчивым видом откинулся на спинку стула.

Со стороны это выглядело так, будто он дистанцировался от её проблем, и девушка окончательно упала духом. «Вот дура! Сижу и жду неизвестно чего, а он, похоже, даже не собирается делать мне предложение… Что ж, тем хуже для меня! Значит, он не настолько любит и любит ли вообще — это ещё вопрос, а раз так, то нечего больше унижаться», — пришла она к выводу и надменно вздёрнула подбородок.

— Спасибо за чай, — Соня поднялась из-за стола. — Пожалуй, я пойду, а то уже поздно.

— Сядь, Беккер! Разговор ещё не закончен.

— Не сегодня, Ладожский, я устала.

— Я сказал, сядь!

— Прекрати командовать!.. Господи! — Соня поморщилась, заметив, что по руке у неё ползёт вша. — Нужно срочно обработать мальчика. У тебя нет какого-нибудь средства от педикулёза?

— Кажется, остались антиблошиные капли для Алёнкиного зверинца. Подожди, я сейчас принесу… — видя, как она пальцами раздавила насекомое, Иван покачал головой. — С твоими замашками великосветской фифы порой я забываю, что ты врач, а у них в силу профессии отсутствует чувство брезгливости.