— Сиг, ты давай, не затягивай, что дальше-то? — рано начавший седеть сержант, здоровяк-негр с причудливым шрамом на левой щеке, нетерпеливо хлопнул по жалобно заскрипевшей столешнице.

Сигмонд недовольно нахмурился.

— Не люблю, когда меня прерывают, Рэд. Ладно, слушайте. Значит, стоит эта малышка, смотрит на меня эдак обольстительно и говорит: «Почему вы, полицейские, такие недогадливые?» Вы представляете, я к ней две недели подбирался, подарки дорогущие покупал, а с ней, оказывается, уже половина участка переспала! И ведь никто же, мерзавцы, не подсказал. У них, оказывается, это такой способ новичков подкалывать, ну вы ж подумайте, а?

Слушатели заржали. В перерыве между приступами хохота Рэд перехватил инициативу.

— Это еще что, я вот помню, еще в курсантские годы решили мы втроем с корешами расслабиться. Купили литр пойла и сняли одну девицу. Ну, значит, сидим, пьем, а я тогда еще совсем скромный был, ну вылитый девственник. А тут что-то осмелел и давай к ней приставать. Смотрю, поплыла красотка. Я то-се, в общем, она согласна и тут… — сержант многозначительно замолк, почесал шрам…

Внезапно в участке пронзительно зазвонил телефон. Рэд чертыхнулся, прерванный на полуслове, и сгреб волосатой ручищей трубку.

— Пятнадцатый участок на связи. Да, хорошо, сэр. Да, сэр, понял. Да, свободные камеры есть, мы его примем.

Он сделал страшное лицо, жестами показывая остальным полицейским, чтобы готовились к приходу начальства, а сам продолжал, не меняя тона, говорить в трубку.

— Понял, сэр, мы вас ждем, — он кинул трубку на аппарат и угрюмо уставился перед собой.

— Рэд, в чем дело?

— Иди ты! — Сержант опять потянулся к телефону. Экран на этот раз он включил. Видя напряженную физиономию сержанта, вокруг сгрудились и остальные. Из кабинетов, привлеченные внезапной тишиной, начали выглядывать любопытные лица.

— Черт, да отзовись же ты! — К аппарату подошли только после пятого звонка. Начальник участка, судя по виду, вытащенный то ли из постели, то ли из ванной, выглядел, словно разъяренный матадором бык. Огромный, с налитыми кровью глазами.

— Ну и какого черта, Боннели?

— Капитан, десять минут назад в здании Большого театра было совершено покушение на дочь президента Торсона.

— Твою мать, Боннели! Это не наш участок, при чем здесь мы?

— Сэр, спецотряд «Иритека» захватил там одного парня. Его роль в покушении непонятна, и они просят пока подержать его у нас.

Капитан вышел из поля зрения камеры.

— Хорошо, я выезжаю. Но, сержант, у них что, своих каталажек нет? Не поверю!

Рэд замялся.

— Не знаю, сэр. Их человек сказал, что отряд срочно отзывают на базу, а мы — ближайший полицейский участок на их проклятом пути. Вот…

Он виновато развел руками. Капитан что-то буркнул в ответ и отключил связь. Рэд развернулся к сгрудившимся вокруг коллегам.

— Ну и чего вы столпились? Если мало работы, так я сейчас добавлю! Давайте, давайте, быстрей. Клэм, Дюбуа, вы со мной. Будем встречать подарок. Да оружие с собой прихватите, кто их знает, террористов этих.

Рэд вытащил из ящика стола кобуру и, нацепив ее на ремень, пошел к дверям.

— Ну и жара сегодня, сержант.

— Ничего, сейчас нам еще жарче станет. Если так неделя начинается!

— Да, Серж, дерьма в нашей службе предостаточно.

Сержант выругался, заметив большое облако пыли.

— Цыц, мелюзга! Едут.

Он придал лицу непроницаемое выражение. Полиция и служба безопасности «Иритека» друг друга недолюбливали.

Несущийся на предельной скорости ховеркар резко затормозил в паре метров от стоящего Рэда, осыпав того пылью от воздушной подушки. Сержант поморщился, но промолчал, дождался полной остановки фургона и неторопливо отошел на шаг, освобождая путь. Бронированные двери транспорта с лязгом разъехались в стороны, наружу выпрыгнуло трое затянутых в противоударные костюмы бойцов, мгновенно взявших на прицел подходы к фургону. Следом за ними, словно мешок с песком, выкинули на раскаленный бетон связанного человека. Рэд присмотрелся и понял, что мужчина лежал с закрытыми глазами, явно без сознания. Стан? Странно, если он оглушен стан-зарядом, то еще как минимум два-три часа физически никакой угрозы представлять не мог.

— Вечер добрый, господин лейтенант. Что, я погляжу, крутого вы мужика взяли, раз даже оглушенного связали.

Выпрыгнувший из ховеркара последним, высокий крепыш с нашивками лейтенанта зло сплюнул под ноги и протянул продолговатый ящик, покрытый кожей. Рэд механически подхватил и, не глядя, закинул его на плечо. Лейтенант осуждающе посмотрел на здоровенного копа.

— Зря скалишься, сержант. Этот парень уже после стан-удара еще троих моих людей покалечил, пришлось добавить. Никогда такого не видел.

— И чего же он натворил?

Лейтенант пожал плечами:

— А черт его знает, взяли на месте покушения. Роль его непонятна, кто такой — тоже непонятно, все остальные террористы мертвы, а свидетели еще без сознания. И вообще, сержант, вам не кажется, что много знать вредно. Примите его, завтра за ним заедут ребята из нашей службы безопасности. Ясно?

Сержант кивнул, отдавая честь. Лейтенант козырнул в ответ, махнул рукой своим ребятам. Они ловко запрыгнули в фургон, ховеркар сорвался с места и почти мгновенно исчез за углом квартала.