— Ладно, проехали, ерунда какая-то, что обсуждать?

Берет меня за руку:

— А что тебе Андрей прислал?

— Фотографии твоих бывших, наверное.

Платон хмурится, собирается мне-то рассказать, я его сама останавливаю:

— Да ничего не объясняй, это обычные фотографии, там ничего такого, не знаю, с чего Андрей решил, что меня это расстроит.

Только после того, как я уже произнесла предложение, поняла, что это не очень хорошо прозвучало. Как будто мне на него наплевать. А это не так.

Платон притягивает меня к себе так, что моя голова оказывается на его плече, говорит:

— Я ведь правду сказал, что ты самая важная для меня девушка.

Сердце начинает учащенно стучать, вот сейчас будет тот поворотный момент, после которого нельзя будет отступить назад?

— Давай уедем? — неожиданно спрашивает Платон.

Я отстраняюсь:

— Куда?

— Ну куда-нибудь на юг, где хороший климат и воздух, подальше от этой суеты, чтобы никаких больше переживаний. Выбирай сама, куда больше хочешь.

Я улыбаюсь:

— Это отличная идея. А как же наблюдать беременность… И роды?

— Можно созваниваться с врачом или найти местного врача. Ещё есть время до родов, решим попозже, где родится наш ребёнок.

Мне нравится это его «решим», и идея переезда тоже очень нравится. Пожить у моря, новая обстановка — новая жизнь. Как хорошо.

Ирина

Как же я боюсь летать на самолёте. Сажусь на своё место и сразу начинаю трястись. Я и раньше боялась, а теперь сильнее переживаю: ещё Антонина Аркадьевна подлила масла в огонь. «Конечно, летать можно, только на всякий случай подождём следующее УЗИ и обязательно надень компрессионные чулки, а то могут возникнуть проблемы».

Платон садится рядом и берет меня за руку, говорит:

— Не переживай, это самый безопасный транспорт. Представь, как мы окажемся через два часа в Италии.

Я представляю и, правда, становится лучше. Почему летим именно туда? Сначала я хотела поехать на наш юг: близко, можно на поезде. Но Платон велел выбрать что-то «поинтереснее, заграничнее». Я выбрала Италию. Главная причина — эта страна никак не ассоциируется у меня с бывшим мужем. Мы были во многих других странах, а там не были.

Хотя я помню, как хотела провести в Италии медовый месяц, даже уговаривала, говорила, что хочу увидеть Рим. Но он тогда пришёл радостный с билетами в Париж, потому что про него говорят «увидеть и умереть», а про Италию так не говорят.

Мы взлетаем, Платон сжимает мою руку ещё сильнее. Я чувствую от этого спокойствие, как будто он через прикосновение забирает мою тревогу. После взлёта смотрю в окошко, город становится над нами все меньше и меньше. Мы отдаляемся.

И прежняя жизнь тоже остаётся далеко.

Сейчас я совсем не понимаю, как я могла не видеть и не замечать раньше, что мы с Андреем разные люди? То, что казалось мне любовью, было лишь иллюзией. И почему, чтобы все это понять, надо было вот так отдалиться, посмотреть на Андрея со стороны? Увидеть его с другой женщиной.

Вот ходим так по земле и тоже не замечаем, что земля крутится, что она круглая… Что уж говорить о таких эфемерных понятиях, как любовь. Тут мы вообще дальше своего носа не видим. Ну вот, снова в мою беременную голову лезут разные размышления.

Почему я не видела раньше, как на меня Платон смотрит? Хорошо, что теперь вижу и мне это нравится. Смотрит так, как будто я одна-единственная в этом мире.

Сейчас Платон работает, сидя рядом, и я тоже вспоминаю, что неплохо бы заняться делом. Достаю планшет и проверяю домашние задания детей. Платон устроил меня на работу без собеседований, не пришлось никуда ехать. Два часа в день — а зарплата ничуть не меньше предыдущей. Иногда мне кажется, что это Платон платит мне, чтобы я перестала беспокоиться, что сижу у него на шее. Даже гуглила онлайн-школу, в которой теперь работаю, и успокоилась: вроде он никакого отношения к ней не имеет. И дети мне пишут настоящие после проверки заданий.

В Италии нас встречает личная машина и сопровождающий. Для меня все, что будет происходить далее — сюрприз. Я сказала Платону только страну, а остальное он придумал сам. И где мы сначала остановимся, и куда поедем потом. Он даже включил в расписание посещение клиники. Там мы должны узнать пол ребёнка и провести скрининг. Мы немного говорили об этом. Конечно, Платон сказал, что будет рад и девочке, и мальчику. А мне почему-то хочется, чтобы родился сын. Платон — такой хороший пример мужчины, сыну было бы на кого равняться. Хотя и дочку я тоже хочу, нежность, платьица… Жалко, что нельзя сразу и девочку, и мальчика…